— Лучше бы ты позаботился о том, чтобы не напоминать о своем присутствии в моей жизни.
Ничего не могу с собой поделать. Из меня сочится желчь, которую я не в силах остановить.
— Из-за чего ты бесишься?
Ох, судя по всему, выдержка Ярослава тоже сбоит, и он повышает голос. Отходит подальше и опирается о комод.
— А ты не догадываешься?
Не уступаю ему. Во мне предостаточно злости, и я готова сейчас показать Яру, на что способна в бешенстве.
— Понятия не имею.
Снова не замечаю, как оказываюсь чуть ли не вплотную прижатой к его телу. Казалось, только что сидела на кровати — и уже срываюсь и иду к нему. Словно магнитом тянет.
— Из-за тебя я прошла через ад. Из-за тебя попала в передрягу и лечилась, мать его, два месяца! Из-за тебя я до сих пор не могу дышать ровно. Все из-за твоих игр непонятно во что!
Замахиваюсь кулаком и уже хочу врезать в то место, где обычно бьется сердце. Только руку успевают перехватить, и в меня впивается стальной взгляд, переливающийся металлом ярости.
— Послушай меня, — голос его разрядами отдается во всем теле, — терпеть оскорбления и унижения я не намерен, это раз! Попала ты туда чисто случайно, и я уже это объяснял, два! Никогда не пытайся ударить меня, это три! Все ясно?
Последний вопрос задается тихим шепотом, и его лицо при этом на расстоянии половины вдоха.
— А то что? Ударишь в ответ?
В спину впивается липкий страх. По венам разливается ледяная стужа, но я не отстраняюсь.
— Могу и ударить. Ты же понятия не имеешь, что было со мной за эти три месяца. Поехали, нас ждут.
Не успеваю моргнуть, как Ярослав выходит из комнаты, бросая на ходу:
— У тебя три минуты на сборы. Жду в холле.
— А можно мне хотя бы поесть?
Но кто бы меня услышал. До слуха доносится только звук отдаляющихся шагов.
Наконец, могу позволить себе выдохнуть. Перед глазами все плывет, и прыгают темные пятна. Его угроза до сих пор звучит в ушах. Я ведь и правда понятия не имею, что произошло за прошедшие три месяца. Как сильно изменился Гаврилов, и насколько я могу испытывать его терпение.
На скорую руку собираюсь. Достаю из шкафа простое черное платье до колен, которое ничего не открывает, дабы лишний раз не вызывать никаких ненужных подозрений. Ещё не хватало, чтобы Ярослав подумал, будто он мне интересен как мужчина. Умываюсь холодной водой. Передергивает от вида покрасневшей щеки и следов пальцев на шее. Ужасает то, что я не помню, как Игорь хватал меня.
Обматываю горло тонким шарфом, сжимаю в руке сумку и выхожу в холл. Там уже стоит Ярослав, с кем-то общаясь по телефону.
— Да, Константин Юрьевич, мы скоро будем. Пожалуйста, сделайте все на высшем уровне. Спасибо.