Выглядит он как всегда сногсшибательно. Волосы зачесаны назад, прищуренные глаза, свитер, который облегает тело, брюки и начищенные до блеска туфли. Кажется, даже Гаврилов при всей своей публичности так не выглядит и не тратит так много времени на внешний вид. Одергиваю себя. Одно воспоминание о нашем расставании колет в самое сердце, и мне это не нравится.
— Привет, Игорь.
Он окидывает меня взглядом с ног до головы, ненадолго задерживаясь на животе. От этого взгляда внутри все начинает неприятно дрожать, и я непроизвольно делаю шаг к Петру. Оказавшись в непосредственной близости от своего сопровождающего чувствую некоторое облегчение, и страх отступает.
— Ульяна Александровна, вы знаете этого человека?
Петр интересуется так, чтобы его слышала только я. Киваю и продолжаю смотреть на мужчину, который не так давно занимал все мои мысли.
— Мы в тот раз не очень хорошо расстались.
Он начинает переступать с ноги на ногу, а я в последний момент удерживаюсь, чтобы не высказать ему все, что я о нем думаю. Это лишнее.
— И что?
Даже я улавливаю в своем голосе стальные нотки. В присутствии Петра ощущаю себя намного увереннее и не боюсь выпадов со стороны Игоря. В любом случае Ярослав не стал бы приставлять ко мне человека, который сбежит при первой возможности. Я надеюсь на это.
— Прости.
Не знаю, что именно меня смущает, но я не вижу в его извинениях ни капли искренности. И понятия не имею, к чему он все это устраивает.
— Хорошо. Нет проблем. Прощаю. Пока, Игорь.
Делаю пару шагов в сторону, номою руку хватают. Дергаюсь и не успеваю сообразить, что происходит, как Игорь уже стоит с заломленной за спину рукой.
— Отпусти, верзила. Ты знаешь, кто я такой?
Фыркаю, потому что меня всегда смешат вот такие люди, которые пытаются из себя строить пуп земли.
— Уль, я все осознал. Я не могу без тебя. Шли ты этого Гаврилова и возвращайся ко мне, любимая.
После его признания внутри начинает закипать смех. Не считаю нужным сдерживаться и начинаю хохотать в открытую.
— Игорь, ты серьезно? Зачем мне это?
— Ну как? Ты же любишь меня…
Петр ослабляет хватку, но не спешит его отпустить. Уверена, что об этой встрече он донесет Гаврилову, но мне сейчас плевать.
— Ага, любила, пока ты не втоптал меня в грязь. К тому же для чего тебе чужие дети?
Едва слова вырываются сами собой, и мне тут же хочется дать себе подзатыльник. Ну какого черта? Кто меня за язык тянул?
— В смысле «дети»?
Игорь словно вцепляется в вылетевшую фразу, но я не теряю возможности исправить свою же оплошность.
— Ну, я всегда мечтала иметь троих. А ты же не сможешь мне их дать. Значит, они будут чужими.