— Ты идиотка?
По щелчку пальцев проступает истинная натура бывшего, но я теряю терпение. Не хочу его больше слышать.
— Всего хорошего, Игореш…
— Ах ты…
— Полегче.
Петр, пользуясь удачным моментом, отталкивает Игоря.
Настроение стремительно падает. Уже нет желания бродить долго по магазину, и я управляюсь за полчаса.
— Петь, а отвези меня к родителям, а?
— Без проблем, Ульяна Александровна.
— Ой, зови меня просто Ульяна. Некомфортно мне слышать от тебя это отчество. Тебе сколько лет-то?
Снова замечаю, как лицо Петра краснеет, и хихикаю в кулак. Забавляет его реакция.
— Двадцать один.
— Ну вот, а мне двадцать три. Небольшая разница, правда?
Он только кивает, и остаток пути мы проделываем молча.
Мама встречает меня с удивленным возгласом и сжимает в объятиях, будто мы не виделись несколько месяцев. Хотя, если посчитать, прошло уже довольно много времени, и мне становится стыдно за то, что я совсем погрязла в своих проблемах.
— Саша, Уля приехала. Проходи, дочка. Давай-давай. Ой, уже животик виден.
— Привет, пап.
Из зала вышел улыбающийся отец, и меня затопило нежностью. Я обожала своих родителей, и они отвечали мне взаимностью…
— Давай не стой на пороге, проходи.
— Мам, да я ненадолго.
Как всегда, не успеваю и рта раскрыть, меня уже подпихивают на кухню.
— Что ж ты не предупредила, я бы твоих любимых вареников сделала. С вишней.
Желудок жалобно заурчал при одном только упоминании этого лакомства.
— Да я как-то внезапно.
— Мать, ну что ты кудахчешь? Давай что есть. А то сейчас скажет, что все, пора бежать, и голодного ребенка отправим, — пробасил папа, чем вызвал только смех. Они почему-то всегда думают, что я голодаю и не ем.
— Пап, ну что ты? Я хорошо питаюсь. За троих.
Новость родителям пришлось сообщить по телефону, потому что я боялась куда-то выходить из-за злосчастного токсикоза. И сейчас у меня есть возможность посмотреть воочию на их реакцию.
Папа садится напротив и окидывает меня задумчивым взглядом. Начинаю ерзать на стуле, потому что ни к чему хорошему такой взгляд обычно не приводит.
— Дочь, мы, конечно, прекрасно понимаем, что ты у нас взрослая. Но все же хотим узнать. Кто отец наших внуков?
Папа отвлекается и переводит взгляд за мою спину.
— О, мать. Ну-ка включи погромче. Там Гаврилов выступает. Хороший мужик.
Даже сперва зависаю, когда слышу эту фамилию. Похоже на слуховые галлюцинации. Только сердце совершает кульбит при звуке до боли знакомого голоса с хрипотцой. Спина покрывается мурашками, и мне уже кажется, что я ощущаю на себе его взгляд. Медленно поворачиваюсь к экрану и впиваюсь взглядом в экран телевизора.