— Возможно, так и есть. Но ты не даёшь мне шанса объясниться.
— Засунь объяснения в свою высокомерную задницу!
Мы добрались до гардероба. Я рассерженно хлопнула номерком по стойке гардеробной. Вездесущий Покровский проворно выхватил пуховик и растянул его, предлагая помочь с одеванием.
— Твой пуховик не кусается, Алёна.
— В отличие от тебя!
Я надела пуховик и отошла, пытаясь застегнуть его. Подкладка от торопливого движения залезла под молнию и замок заело.
— Не нервничай. Давай помогу, — миролюбивым тоном предложил Покровский
Он наблюдал за безуспешными попытками справиться с верхней одеждой.
Да пошло оно всё!
Можно и в расстёгнутом пуховике добежать до остановки. Главное, подальше от мажора, возомнившего, что он может измываться надо мной в своё удовольствие!
— Куда? — рыкнул мужчина, удерживая меня за плечи.
Потом обошёл меня и присел, начав методично освобождать замок.
Как же сильно меня раздражал Покровский! Он выводил меня из себя всем — и своим идеальным лицом, и неторопливыми движениями длинных, изящных пальцев.
Хотелось впиться в его глаза ногтями и расцарапать лицо до крови. Это меньшее из того, что он заслуживал. Рядом с ним меня обуревали сильные эмоции. Меня колотило от ярости и злости, но чувства бушевали внутри, вырываясь наружу лишь учащённым дыханием и сильной дрожью.
— Вот так.
Покровский справился с замком, медленно застегнул пуховик до самого верха и повязал шарф-хомут вокруг моей шеи.
Теперь мужчина возвышался надо мной. Скользнул немного ироничным взглядом по моему лицу, покачав головой:
— Если бы не опьянение до скотского состояния…
— То что?! — нервно натягиваю перчатки.
— Ты кажешься похожей на мою бывшую невесту. Но только на первый взгляд. Присмотреться немного, и становится ясно, что ты другая. Взгляд, манера говорить. Ты держишься по-другому, но выглядишь, как она, — Покровский подтолкнул меня в сторону выхода, придерживая дверь. — Давай поговорим? В людном месте, чтобы тебе было спокойнее.
— Зачем тебе это надо?
На улице я почувствовала себя намного лучше и жадно глотала холодный, свежий воздух, испытывая облегчение.
— Ты услышала не всё!
— А-а-а… Не всю исповедь раскаявшегося в содеянном? Хорошо, давай я послушаю твои жалкие оправдания. Потом ты от меня отстанешь.
— Возможно, — Арсений махнул рукой в сторону припаркованного автомобиля. — Садись. Заедем в ресторан и поговорим за завтраком.
— Нет! — воскликнула я, поясняя. — Я не останусь с тобой наедине. В замкнутом пространстве тем более.
— Бля, ну что ты такая упёртая? — удивился Покровский. — Не собираюсь я тебя насиловать!