— Вижу, — пробурчала Милка, возвращая меня к действительности. Она придирчиво изучала выражение моего лица. — Вижу, что ты, как всегда, стесняешься, когда не надо. Спать с ним не стеснялась, а? Вот и сказать не постесняйся. Отличный мужик, надо брать! А не порядочную корчить!
— Хочешь сказать, я не порядочная? — возмутилась я и бессознательно потянулась к бутылке с шампанским, но Милка выхватила ее из моей руки.
— Голову мне проломить хочешь? Фиг тебе, — заявила она. — Знаешь что, Лизок. Я так посмотрю, что пора мне брать дело в свои руки. Если за неделю ты не сможешь признаться своему оборотню, что он будущий папаша — это сделаю я! Так и знай!
— Не надо! — ужаснулась я, — я не хочу ему говорить. Потому что не хочу, чтобы он был со мной только из-за ребёнка. Егор он… очень порядочный и ответственный. Он не оставит меня с ребёнком одну. А я не хочу его вынуждать. Понимаешь?
И сделала жалостливые глаза. Подружка была подобна редьке. Такая же бесчувственная и горькая. Потому что на ее лице проступило все, что она обо мне сейчас думала. И самое цензурное из всего этого — ДУРА!
— Вот же ты дура, — протранслировала вслух Милка, — а как ты будешь сама с ребенком справляться?
— Как-нибудь управлюсь, родители помогут, друзья, — я по возможности беспечно пожала плечами, — только надо сначала выжить. Мама меня прибьет.
— Это точно, — с важным видом покивала подруга. — Но ведь это нечестно — не говорить папке, что он теперь папаша. Твой Егор должен знать, что его семечко попало в твою плодородную почву, из которой взросли посевы.
— Фу-у-у, Милка, как мерзко ты изъясняешься, — я сложила руки на груди.
— Я нимфа, деточка, — она ухмыльнулась, — что ж, давай тогда праздновать будущего волчонка или нимфочку! И дайте боги всемогущие, чтобы мозгами дитя пошло в папу.
— Милка!!! — возопила я и швырнула в нее яблочной долькой.
— Что "Милка", глупое ты создание? — подружка поймала яблочко на лету, — тебе в голову не приходило попробовать завоевать его, соблазнить, влюбить? А уже потом обрадовать влюбленного по уши оборотня, что он скоро станет папочкой?
— А… — я крепко задумалась, пока Мила деловито открывала шампанское, — а это отличная мысль. Растоплю его сердце, а потом припечатаю по голове радостной новостью! Вот только, Егор думает, что это ребенок Валеры.
— О… — Милка подавилась глотком игристого, — ну-ка рассказывай, что там в той плешивой деревне произошло. Вместе будем думать!
Ну, я и рассказала. Под конец Мила уже не стесняясь отхлёбывала с горла крупными глотками. Я начала за неё беспокоиться.