Волк смотрел на меня с одобрением и желанием, будто хотел признать меня своей и признавал. Вот только сделать меня своей он не мог без согласия своей рациональной человеческой половины.
— Лиза, — прохрипел Егор, возвращая себе власть, — Лиза… Что же ты делаешь со мной, Лиза?
— Сейчас — соблазняю, — честно ответила я и прижалась к нему крепче.
— Зачем? — Егор готов был сдаться, его пальцы с силой сжали мои бедра. Наверняка останутся синяки. Ну и пусть!
— Потому что я хочу тебя, — вырвалось из самых глубин порочное признание.
Я посмотрела в его глаза с вызовом и желанием, внутри всё горело от нетерпения, мне так хотелось, чтобы Егор поскорее вошел в меня, заполнил пустоту своим членом, слился со мной в единое целое и подарил нам невероятное наслаждение.
— Лиза… — прохрипел он. И сдался.
Его губы накрыли мои, язык бесцеремонно ворвался в рот завоевателем, покоряя и распаляя огонь внутри. Всё тело горело и покалывало от желания его прикосновений.
Я вцепилась в его широкие плечи и поплыла, позволяя ему взять надо мной верх. Пусть ведущим будет он, пусть делает со мной всё, что захочет. Я приму все, всего его.
Это было помешательство, головокружительное безумие, я целовала его, кусалась и царапалась, сжимала его талию своими бедрами, тёрлась обнаженной промежностью о его пах, умоляя, чтобы он скорее… скорее…
— Егоооооор… — простонала протяжно, когда его каменный горячий член вошёл в меня со сладкой медлительностью, до упора.
Оборотень только рыкнул что-то торжествующее, звериное. О боже, боже! Какая же мамуля у меня идиотка! Как можно сторониться оборотней, не желать их как мужчин и отцов своим детям? Что такого в том, что нимфа выберет оборотня? Ведь Егор… Егор он такой…
— Ааах, — он прикусил мою губу, заглушая новый стон удовольствия.
Его член мягко входил в меня до основания и резко, очень стремительно выходил. От такого темпа у меня перед глазами встали звёзды, а внизу живота начало нарастать томительное удовольствие.
Сейчас как никогда я поняла — хочу только его. Не смогу быть больше ни с кем, кроме него. И не захочу. Никаких Валер и прочих козлов и баранов! Никаких расовых запретов, к демону плешивому!
— Егор! — всхлипнула я и уткнулась носом в его широкое надёжное плечо, почти до крови прикусив губу.
Он толкнулся ещё раз и я закричала от накрывшего меня удовольствия. Мир померк, проблемы ушли на десятый план, а сладкое удовольствие, поднимающееся от низа живота и расходящееся волнами по телу, только нарастало как цунами, пока оглушительно не обрушилось, утягивая меня на дно.