— Что? — тихо спросил я.
— Олег Сергеевич, я заявление занесу сразу после собрания, хорошо?
И я ведь чудом не спросил: «Какое заявление?» Может, отпуск? Месяц на самом отдаленном островке Тихого океана. Никаких благ цивилизации, никаких напоминаний о Стрельцовой… Ах, да. Она же что-то спросила.
— Занесите, — буркнул я.
И тут она мне подмигнула. Заговорщически. Будто то, о чем мы с ней говорили, были каким-то личным интимным шифром. Заявление — как метафора жаркого секса… Господи, да что же это?! Может, бром?..
Катя ослабила натиск и повернулась к докладчику. То ли ей и вправду стали интересны даты тимбилдинга, то ли она очень умело изображала интерес. Так или иначе, она отвернулась от меня, — и я выдохнул с облегчением.
Впрочем, таймаут был коротким.
Стоило мне немного успокоиться, что-то коснулось моей ноги. Я вздрогнул: все вокруг, как ни в чем не бывало, пялились на Спесивцева, велеречивого кадровика. Он размахивал указкой перед экраном с презентацией. Доклад шел своим ходом, и я уже решил, что мне показалось. Но нет. Что-то двинулось выше. Еще выше. Я аккуратно посмотрел под стол: Катя! Я чуть не задохнулся от неожиданности, злости и… Дикого возбуждения.
Она сидела, с отсутствующим видом слушая Спесивцева. Словно меня и не было в конференц-зале. А сама, скинув туфельку, продолжала свое развратное действо.
Впервые в жизни я понятия не имел, как вести себя в собственной же компании. Громко возмутиться? Крикнуть, чтобы она прекратила? Выставить вон? Чтобы потом ее презирали все — от уборщицы Айгуль до Татьяны Федоровны? Нет. На это я пойти не мог, даже после всего, что она сделала.
Встать и выйти, прикрывшись срочным делом? Ха. И как это я, интересно, встану в нынешнем-то состоянии? Не идти же бочком с бумагами вместо щита?
Я сверлил Катю взглядом, ждал, когда она обратит на меня внимание. Чтобы жестом показать: «Прекрати немедленно! Убью!» Но она мирно сидела и слушала, как десятки ее коллег. И никто бы не заподозрил ее в подобных манипуляциях. Ну и хитра! Чертовка!
Я попытался оттолкнуть ее ногу, но она была настойчива. Придвинулась к столу, двинулась выше, дальше… Пока аккуратная ступня не накрыла мою ширинку. И почему я не заказал столы пошире?! Вот, значит, почему во всех других фирмах столы для переговоров как минимум вдвое шире!
У меня все пульсировало, горело. Еще немного — и молния разошлась бы под мощным напором. Разум оставлял меня. Катя превращала меня в животное. Какое там архитектурное образование, какой там тендер и бессонные ночи за чертежным столом… Все готов был швырнуть в жертвенный костер, только бы овладеть, наконец, этой фурией, чтобы совокупляться сутки напролет, как обезумевшие хиппи.