Периодически мне казалось, что вот-вот из-за угла кто-нибудь крикнет: «Стоп! Снято!» Но нет, представление шло своим чередом.
Носильщик распахнул перед нами дверь и уставился на Олега в ожидании чаевых. А Олег остановился, как вкопанный. Люкс, выдраенный до блеска, распахнул свои объятия. На столике благоухали цветы и корзина с фруктами, в ведерке со льдом охлаждалось шаманское. Но внимание моего сурового шефа привлек не напиток.
Через гостиную была видна спальня, и именно туда сейчас, не мигая, смотрел Корчагин. А смотреть было на что: кровать невероятных размеров, усыпанная алыми лепестками роз и украшенная огромным сердцем из полотенец и маленькими шоколадками в золотистой фольге. Два метра на два, не меньше. И будь я чуть пошлее, назвала бы ее «траходром», но не так меня воспитывала мама, поэтому я смолчала. Видимо, внутренний голос Олега произнес сейчас нечто подобное, потому что он нервно сглотнул, судорожно втянул носом воздух и покосился на меня:
— Что это, черт возьми, такое? — сипло произнес он.
В его голосе не было даже злости: шок заместил все остальные чувства.
— Сюрпри-и-из, — картинно пропела я. — Ты не рад?
Олег молчал и отчего-то радостным не казался.
— Ну же, милый, — я прильнула к нему и оставила на щеке звонкий поцелуй. — Поблагодари этого мальчика, мне не терпится остаться наедине!
Корчагин вздохнул, полез в карман и пихнул «мальчику» лет двадцати свою бескрайнюю благодарность. Тот, кивнув, испарился, а Олег захлопнул дверь и угрожающе повернулся ко мне.
— Ты собираешься как-то объясниться? — с плохо скрываемым гневом процедил он.
Снял очки и сделал шаг в мою сторону. Теперь он был совсем не похож на офисный планктон, трудягу-предпринимателя. Решимость покинула меня, весь образ богемной красотки сдуло, и я попятилась к стене.
— А что такого? — я нервно дернула плечами. — Это Татьяна Федоровна заказала!
Вот так да! А ты, Катерина Стрельцова, оказывается, малодушная ябеда? Сдала ни в чем неповинную старушку, как только запахло жареным?
— Хочешь сказать, это все, — он махнул рукой в сторону спальни, — была ее идея?
— Да… — еще шаг назад.
Трусиха! Трусиха! Трусиха!
— Я так и знал, — совершенно неожиданно сказал Олег и устало провел рукой по лицу. — Узнаю ее почерк.
— Что?.. В смысле… Ты больше меня не винишь?
— Должен был догадаться, что она не успокоится после того нового года.
— Ты о чем?
— Ой, да ладно, — он опустился на диван, закинул ногу на ногу и, взяв самое спелое яблоко, откусил со смачным хрустом. — Уж ты-то наверняка в курсе… Эти ее заскоки…
— Не понимаю… — я заворожено смотрела, как он жует яблоко, и в животе заурчало от голода.