— Его нельзя вынимать до конца первой половины обряда. Тебе придётся напрячь мышцы, чтобы рубин не выпал.
Громко сглотнула, осознавая своё положение.
Со спиной Акайо разобрался быстро. Даже очень. Я не успела прийти в себя, как на меня накинули багровое покрывало, пряча все драгоценности, и предложили руку.
— Идём, понтифик будет даже рад начать церемонию чуть раньше.
И я действительно пошла, опираясь на предложенную руку. Стоны сдерживала чудом. Я не только напрягла все мышцы, но и узнала множество чувствительных точек своего тела. И я, быть может, смирилась бы и попыталась отрешиться, только вот при каждом движении цепь «бусин» между ног натягивалась, тёрлась о клитор и посылала острые разряды удовольствия. Когда мы дошли до алтаря, у меня появилось стойкое ощущение, что были бы на мне трусики и их бы пришлось выжимать.
Понтифик действительно был не против. Более того, весь вид несчастного мужчины выражал искреннюю надежду на скорейшее избавление. От нас. И никакого смирения по отношению к ближнему своему не было. И даже то, что мои женихи терпеливо и с уважением в глазах ждали, когда уже седеющий мужчина закончит подготовку к обряду, никак понтифика не успокаивало. Кончик тёмно-синего хвоста так и постукивал по полу, а движения были резкими и неловкими. И это в его-то годы! Уверена, что срок служения богини у него немаленький.
Откуда-то из-за алтаря он достал несколько холщовых мешочков, высокий на тонкой ножке кубок и бронзовую практически плоскую чашу, украшенную витиеватой росписью. Ещё несколько минут понтифик смешивал содержимое мешочков между собой, тщательно отмеривая количество порошка, прежде чем наполнить им кубок. Чаша так и осталась пустой. А после легко и как-то ловко перехватив нож в руке, повернулся к нам.
— Готовы? — Его размеренный голос эхом отразился от стен и вернулся к нам в несколько раз усиленным.
Братья кивнули, а я смогла лишь отстранённо отметить, что приготовления понтифика успокоили. Это давало надежду, что обряд пройдёт, как положено. Второй раз чудовищный брачный наряд я не надену. Все мои силы уходили на то, чтобы оставаться в сознании, а не сползти на пол, позорно застонав. Кэйташи молча передвинулся, встав рядом со мной и отодвинув Акайо. Теперь уже не я держалась за старшего из братьев, а Кэйташи придерживал меня, обхватив рукой за талию и расположив кольца хвоста вокруг моих ног.
Если бы я могла, то благодарно ему улыбнулась. Камень внутри меня чуть сдвинулся вниз, намереваясь выскользнуть, и я сильнее сжалась. Внизу живота медленно нарастала пульсация, по ногам, казалось, уже текла собственная влага, и дыхание контролировать получалось все хуже. Мой первый стон, сорвавшийся с губ, совпал с началом молитвы понтифика.