– А ну, назад! – послышался вдруг громкий голос. Посреди стаи шлёпнулся камень. – Назад! Пошли вон, я сказал! Убирайтесь!
Кусты затрещали. Ещё один камень упал и зарылся в песок, другой настиг одну из тварей – та с визгом бросилась бежать. Остальные отпрянули, с заметной неохотой разошлись и скрылись за кустами. Всё это они проделали настолько спокойно и привычно, словно заранее ожидали подобного исхода. Дракончик, успокоившись, заплюхал до мальчишки по воде, но после развернулся и направился к кустам. Телли вылезать не спешил, и молча наблюдал, как из-за кустов вышел человек и уверенным шагом направился к озеру. Луна светила ему в спину, а Тилу – в глаза; Тил видел только силуэт…
Видел и боялся поверить в свою удачу.
– Тил, ты, что ли?
Жуга подошёл ближе и остановился на берегу. Заложил ладони за ремень, прищурился, разглядывая обоих – худой, с волосами, на затылке связанными в узел. Из-за спины его торчала рукоять меча.
– Ты цел? – спросил он.
– А?
– Гиены тебя не тронули?
Телли хотел ответить, но к горлу подкатил ком, и он лишь торопливо закивал, радуясь, что сейчас ночь, и слёз его не видно. Потом вспомнил, что травник прекрасно видит в темноте и покраснел.
– Да это… Нет. То есть, да! То есть, что я говорю…
– Идти можешь?
– Конечно могу!
Жуга с облегченьем перевёл дух.
– Тогда вылезай. Нечего торчать в этой луже – тут, знаешь, какой только дряни не водится, а нам ещё долго идти.
– Куда? – опешил Тил.
Жуга потрепал дракона по холке и усмехнулся. Поднял взгляд.
– Ко мне.
***
В ложбине между двух холмов, примерно в двух часах ходьбы от соляного озерца Жуга соорудил себе жилище – маленькую хижину из бычьих шкур, натянутых на жерди. Жерди были старые и закопчённые, шкуры выбелило солнце, да и вообще вся постройка выглядела так, словно простояла здесь лет пять. Вместо дверей висела та же шкура. В потолке над очагом зияла чёрная дыра, в которую заглядывали звёзды. Везде сушились травы и коренья, вызывая в памяти картины недавнего прошлого – Жуга и здесь остался верен себе.
Рик, к немалому удивлению мальчишки, предпочёл остаться ночевать снаружи, а перед сном ещё и решил подкрепиться. Сквозь тонкие стены было слышно, как он топочет и шуршит в траве, давя каких-то грызунов. Угомонился он не скоро. Сам Тил, едва лишь вошёл в дом, со стоном повалился на застеленное мехом ложе и непослушными пальцами принялся развязывать задубевшие от соли башмаки.
– Не разувайся! – предупредил Жуга, заметив его движение.
– Почему? – удивился тот. – Думаешь, легко было угнаться за тобой в промокших башмаках? У меня все ноги сбиты. Во.