– Охотится, – пожал плечами травник, отбрасывая шкуру ото входа. – Радуйся, что хоть кормить его не надо. Он ведь теперь, поди-ка, много жрёт?
– Порядочно, – признал Телли. – Как ты узнал, что это Рик?
– Скорей уж, он узнал, что это – я, – усмехнулся Жуга. Раздул огонь, налил воды в котелок и только после этого продолжил: – Он появился тут позавчера, пошатался в окрестностях и исчез. Драконы здесь не водятся, и я сразу подумал про твоего Рика, тем более, что морда была какая-то знакомая. Но Рик ведь так – мелочь, ящерица, а этот… А вчера он прибежал под вечер, под руку лезет, хвостом крутит. Чуть весь дом не снёс. И за рубашку меня так и тянет. Я собрался и – за ним.
– Он полинял, – сказал Тил. – Недели с две тому назад, и сразу стал такой. Перепугал всех до одури. Бликса, так тот вообще умом тронулся… Ой, совсем забыл! – он встрепенулся. – Его же к нам те пятеро послали, чтобы за тобой следил…
– Бликса? – хмыкнул травник. – Занятно… А впрочем, дело прошлое. Скажи-ка лучше, Томас поправился?
– Кабатчик? Вроде, жив-здоров. Деньги недавно принёс.
Закипела вода. Жуга занялся котелком и разговор угас сам собой. Тил побоялся лезть под руку и вновь принялся разглядывать жилище травника.
– Чьи это шкуры? – спросил он.
– Мои, – рассеянно ответил тот, помешивая варево.
– Откуда столько?
Жуга не ответил, вместо этого уселся, подобрал ноги под себя и некоторое время молчал, глядя в никуда. Телли сделалось слегка не по себе от этой его молчаливости – травник и раньше был немногословен, а теперь и вовсе каждое слово из него приходилось чуть ли не вытаскивать клещами. Хотелось расспросить его о том, о сём, но все вопросы вязли на зубах и застревали в горле. Мальчишка поразмыслил и решил пока не торопить события, тем более, что от котелка потянуло аппетитным парком, и Тил только теперь почувствовал, как он проголодался.
– Миска у меня одна, – сказал Жуга, – я не ждал гостей. Ешь. Я потом.
Обжигаясь, Телли торопливо опустошил и вылизал миску. Посмотрел на травника. Тот понял без слов:
– Ещё?
– Угу, – кивнул он. Поколебавшись, протянул руку к горке сморщенных коричневых ягод и покосился на травника: – Можно?
– Ешь, ешь, – подбодрил тот. – Это финики.
Ягоды оказались сухими и слишком сладкими, у Тила сразу запершило в горле. Он глотнул воды и поморщился – вода была тёплой, солоноватой и отдавала мертвечиной. Жуга перехватил его взгляд и сочувственно кивнул:
– Это от бурдюка. Дубов здесь нет, а на солнце шкуры сохнут плохо. Я тоже поначалу не мог привыкнуть, – он положил в подставленную миску ещё каши и откинулся на шкуры. – Я хотел кувшин слепить, да глины не нашёл. Местные жители тыквы сушат, или корзинки плетут для воды.