– Девка, Хайц! Два пацана ещё, мужик и этот… рыжий.
Лежащую под одеялами Марию – фермерскую дочку – разбойник не заметил. Иоганн зашевелился, приходя в себя, приподнял голову, моргая слипшимися веками. Эрна сидела на козлах в каком-то оцепенении. Руки её нервно теребили вожжи.
– Не дам… – прошептала она еле слышно. Взгляд её беспомощно скользил по лицам сидящих в фургоне. – Не допусти, Господи…
– Девка – это хорошо, – одобрительно крякнули снаружи.
– А с этим что делать? Здоровый бугай…
– Руки свяжи, а там разберёмся. Вытаскивай их, Ярнефельд!
Травник обвёл взглядом разбойников.
– Кто у вас за главаря? – спросил вдруг он.
На миг все пятеро замерли. Переглянулись. Кто-то потянулся к сабле.
– Ну, я, – усатый выступил вперёд. – Чего тебе?
– Отпусти детей и женщин.
– Да? – с насмешкой фыркнул тот. – Может, ты ещё чего попросишь?
– Отпусти, я денег дам.
– Денег?
Травник медленно полез за пазуху и бросил разбойнику кошель. Усатый ловко поймал его на лету и поднял бровь, подивившись тяжести мешочка. Вопросительно взглянул на травника.
– Здесь пятьдесят золотых, – сказал тот. – У этих людей ничего нет.
Краем глаза Телли уловил, как Вильям шарит под мешками, силясь незаметно вытащить свой арбалет. По выражению его лица было ясно, что вряд ли это ему удастся.
– А ты забавный малый, – усмехнулся предводитель. – А только зря ты это всё, ведь деньги мы и так возьмём. И эти, и другие. А вот девка нам и сама по себе сгодится.
– Мне! – осклабился чернявый. – Девку мне! Уговор дороже денег!
– Да забирай ты, чёрт с тобой, – отмахнулся усатый. Повернулся к фургону. – Так что, слезай, рыжий. И чтоб без глупостей! А то у меня с такими разговор короткий. Меня Жуга зовут. Слыхал, небось?
Травник, уже ступивший одной ногой на землю, замер, словно от удара. Медленно, очень медленно повернул голову к главарю и смерил его взглядом с ног до головы, как будто бы увидел в первый раз.
– Слыхал, – проговорил он. На лице его под загорелой кожей заходили желваки.
– То-то же! – усмехнулся тот.
Телли с замирающим сердцем наблюдал через дырочку в пологе, как черноволосый, хихикая и потирая руки, полез в фургон. Ещё один разбойник направился с верёвкой до Арнольда. Четвёртый, с арбалетом, так и не слез с коня.
– Убери руки! – прошипела Нора.
– Ишь ты, строптивая! – хохотнул тот и подпрыгнув, перебросил ногу через бортик. – Ну, мы строптивых любим… Иди сюда, иди, красавица…
Линора коротко и очень грязно выругалась. Последовал короткий взмах руки и разбойник мешком повалился вниз, царапая пробитую дротиком глазницу, упал и засучил ногами.