– Чем попусту болтать, скажи мне лучше вот что… – здесь Жуга замялся. – Гертруда это лис? Она – лис?
– Он лис, – поправил его Олле и махнул рукой. – Хотя какая разница!
С лисой из капкана
И дочкой поганой
Кончай, не смущаясь.
Да жаль не достану
Петли и аркана
И сам убираюсь.
С этими словами Олле встал и, кажется, и в самом деле собрался уйти.
– Эй, эй! погоди, погоди… – Жуга поднял руку. – А как же обещанный совет?
– Разве тебе мало? – Олле поднял бровь. – А впрочем, ладно, мне не жалко, вот: ищи то место, где гнездятся копья.
– Гнездятся… копья? – с недоуменьем повторил Жуга. – Ты с ума сошёл! – он стукнул в борт обеими руками. – Неужели ты не можешь хоть раз помочь мне нормально, по-человечески?
В этот миг сквозь посвист ветра и грохот волн до травника донёсся отдалённый звон. Жуга напряг слух.
– Что это?
– Колокол, – ответил тот спокойно, как ни в чём не бывало.
– Что? – травник вскинулся, нахмурил брови. – Какой колокол? Откуда здесь колокол? Мы близко к берегу? Зачем он звонит?
В его голосе проскальзывали нотки истерики. Олле взглянул на травника как-то странно и пожал плечами.
– Никогда, – сказал он, – не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе. А потому – просыпайся, Лис. Игра продолжается.
И Олле исчез.
***
Жуга открыл глаза и сел, растерянно оглядываясь. Размял затёкшую ногу, поморщился. Было темно. Корабль мчался в ночь. Сквозь дымчатые перья облаков проглядывали звёзды и луна. Злой ветер и не думал утихать, нёс брызги, снежную крупу и дыбил волны. Хлопья пены залетали на палубу. На возвышении у кормы светил фонарь, заправленный китовым маслом. За кормовым веслом стоял Хуфнагель и тревожно вслушивался в грохотанье бури. В зубах его теплилась трубка.
– Гальберт! Ты слышал что-нибудь? – окликнул его травник.
– Дык это… вроде, как звонят где-то, – неуверенно сказал тот и так же неуверенно добавил: – А могёт, и не звонят, а только блазнит. Ветер потому что. – Он потянул носом воздух. – Ого, и снег кажись пошёл! После табаку не сразу почуешь, идёт снег или нет. Моя-то дома запрещает мне курить…
– Да помолчи ты!
Ветер на мгновение притих, и травник отчётливо услыхал очередной удар колокола. В оцепенении Жуга взглянул на Гальберта, затем бросился к Яльмару и принялся его трясти.
– Яльмар! Яльмар, очнись!
– А? что? – варяг, ещё не до конца проснувшись, завертел головой и пошарил рукой под лавкой в поисках топора. – А, это ты… Чего орёшь? Где мы?
– Слушай!
Придерживая хлопающий на ветру плащ, Яльмар перебрался на нос корабля. Долго всматривался в хаос бушующих волн. Удары колокола слышались всё отчётливее. С минуту Яльмар молча слушал их, нахмурив лоб и что-то вспоминая, затем лицо его вдруг исказилось пониманием, он охнул и, не глядя под ноги, прямо по телам спящих понёсся на корму.