– Ты не можешь бросить нас одних. Что, если нам понадобится помощь? Подожди, пока не вернутся Яльмар с остальными. Арне может рассказать тебе о здешних местах… Да ты вообще слушаешь меня, нет?
– Хансен, – устало проговорил Жуга, – ты слишком многого не знаешь. Ты и понятия не имеешь, как для меня важен этот меч и эта доска. Я бы мог тебе об этом рассказать, но у меня нет времени – Ашедук уходит всё дальше, понимаешь? Всё меньше надежды, что я смогу его догнать.
– Гномы – неважные ходоки.
– У него лошадь.
– И верхом скакать не в их привычках. Он ведёт её на поводу.
– Ну всё равно, – упорствовал Жуга. – Ашедук упёр треть наших запасов, оба топора, твой арбалет, мой меч и мой мешок. И он торопится, потому что боится погони: он же не знает, что Орге остался жив. Ты их недооцениваешь. Двараги могут идти весь день и тащить груз в половину себя, они выносливые, как ослы…
– Полегче со сравнениями, Лис! – внезапно раздалось со стороны лежанки.
Жуга и Хансен вздрогнули и обернулись.
Маленький гном приподнялся на локтях и теперь буравил их обоих мрачным взглядом из-под съехавших на нос грязноватых бинтов. Вид у него был до ужаса серьёзный и вместе с тем – какой-то нелепый и комичный.
– Яд и пламя, – пробормотал Жуга. – Чтоб мне лопнуть, Герта, посмотри – да он сидит!
– Не только сидит, но и ругается, – поддакнул Хансен.
– Не только сижу и ругаюсь, но и выйти хочу по нужде, – огрызнулся гном, яростно выпутываясь из одеяла. – Клянусь Имиром, меня давно так здорово не били по башке… Ах, Ашедук, Ашедук… Ну, чего уставились?
Травник бросил быстрый взгляд на костёр, где закипало варево.
– У нас всего один котёл, – сказал он. – И мне, честно говоря, не очень хочется, чтоб ты использовал его как ночную посудину. Но если по-другому не получится, уж лучше так, чем прямо на кровати…
– Не нужно, – Орге сделал ему знак остановиться. – До угла, пожалуй, я дойду. Ну-ка, помоги мне встать.
Поддерживая гнома с двух сторон, Жуга и Хансен вывели его наружу и тактично отвернулись, пока тот занимался своими делами. Струя журчала по камням минуты две, Жуга невольно поразился, как двараг вообще не лопнул от такого воздержания. Немудрено, что он сегодня пришёл в себя, хотя человека этакая рана продержала бы без памяти недели две.
– Нам есть о чём поговорить, Жуга, – сказал двараг, застёгивая штаны и глядя снизу вверх на травника.
– У меня к тебе тоже есть пара вопросов, – нетерпеливо теребя себя за ухо, хмуро отозвался тот. – Во-первых объясни, зачем вы украли мой меч и доску. Затем скажи, кто и зачем стрелял в меня? И наконец – куда ушёл и что задумал Ашедук?