Почему-то травника не покидало ощущение, что подобные монеты он уже где-то видел. Жуга отложил монетку и потёр глаза. Голова была тяжелая, хотелось спать – поход по кабакам во всех смыслах не прошёл для него даром. Быть может…
– Рудольф, – окликнул травник старика.
– Что? – поднял голову тот.
– Помнишь, ты убрал в кладовку вещи сверху? Там была коробка. Чёрная такая, в две ладони шириной.
Старик помедлил.
– Не помню. Может, и была… Погоди, сейчас взгляну.
Он встал, взял свечку и ушёл в чулан, с минуту шумно там возился, передвигая разный хлам, и вскоре появился вновь, неся в руках лакированную, всю в царапинах шкатулку.
– Эта?
– Да, – Жуга кивнул, открыл крышку и сразу понял, что память его не подвела: среди резных безделушек лежали две монеты. Старые, покрытые зеленоватой патиной, но в точности такие же, как та, что на столе. Рудольф и Жуга переглянулись.
– Откуда они у тебя? – спросил травник.
– Да разве ж я сейчас вспомню, – пожал плечами тот. Потёр ладонью подбородок. – Должно быть, вместе со шкатулкой и купил когда-то…
– Хм… – Жуга помедлил, заглянул в шкатулку и вытащил оттуда резную фигурку. Повертел её в пальцах и поставил на стол.
– А это что такое?
Тяжёлая, изжелта-белой кости статуэтка изображала воина и высотой была примерно с палец. Указательный. Работа была мастерской – нож резчика с дотошностью изобразил и меч и шлем и прочие детали амуниции и даже звенья кольчуги. Плечи и спину скрывали складки длинного, почти до пят плаща. Черты маленького лица поражали тщательностью отделки, а самые мелкие детали – брови, ноздри, зрачки глаз были выжжены железом. Несмотря на это, сосредоточиться на нём Жуга не смог. В нём было что-то очень знакомое, и в то же время неведомый мастер ухитрился вырезать на редкость неприметную персону. Сквозь полупрозрачную кость чуть красновато просвечивало пламя свечи. Заинтригованный, Жуга отставил статуэтку в сторону и потянул из шкатулки следующую. Рудольф следил за ним с не меньшим интересом.
На сей раз это была ладья. Под вздутым парусом, на круглой маленькой подставке, она, как и воин, тоже была вырезана с исключительным старанием. За костяной ладьёй последовал дракон. Длинношеий, чуть пригнувшийся и свивший хвост кольцом. Зубастая пасть была распахнута в атаке, хребет, макушка головы и холка щетинились остроконечным гребнем.
Четвёртая фигурка вновь изображала человека. Он был безоружен, почти на голову ниже ростом и довольно просто одет. Его лицо, несмотря на тонкую резьбу, отличалось той же странной размытостью черт, что и у воина.