Рик не ответил, да и вообще никак не отреагировал на его вопрос: отяжелевшему от сытости дракончику опять хотелось спать.
***
– Куды, куды ты свои лапы тянешь? У, шельма рыжая! Мой черёд!
– Твой черёд? Ищи дурака! Ща я бросаю.
– Ах так… Ах вот ты как… А ну, иди сюда! Иди сюда!
– Убери щупальцы, Дитмар! Молод ты ещё права качать.
– На себя посмотри! Как мухлевать, так на моей игре! Отдай стакан!
– На, чёрт с тобой, тряси.
– И потрясу… Вот потрясу… Ха! Двойка! Продулся, Корявый?
– Отыграмся.
– Чем? Где деньги возьмёшь? Хе!
– Не твоё дело.
– Ставишь пояс? Ставишь? А?
Жуга переступил через порог и огляделся. Дверь корчмы с тяжёлым скрипом захлопнулась за его спиной, пламя трёх свечей в закапанном жиром подсвечнике заколыхалось. Игроки за столом обернулись к вошедшему; двое – рыжий парень в синем расстёгнутом полукафтанье и невероятно толстый бородач с узким шрамом от ножа на вздёрнутой губе поднялись навстречу, смерили пришлеца взглядом. Переглянулись. Ни корчмаря, ни вышибал, ни Пауля за стойкой в зале не было. В руках у игроков и на столе дымились трубки.
Полумрак.
Треск дров в большом камине.
Тошнотворно-сладкий запах гашиша.
Игроков было четверо.
Все четверо – с оружием.
– Закрыто, – буркнул толстяк, положив ладони на широкий, усаженный серебряными бляхами ремень. – Нету пива. Завтра приходи.
Жуга посмотрел на него, перевёл взгляд на рыжего.
– Я ищу Эриха, – сказал он. – Эриха Штауфера. Он должен быть здесь.
– Нет тут никакого Эриха. Сказано – проваливай!
Из-за стола встал третий – совсем молодой парнишка в сером кожушке.
– Слышь, Ульрих, погоди. Сдаётся, это Лис, я у него зубья лечил… Слышь, Лис! – он повернулся к травнику, – ты это… уходи давай. Нет тута Эриха твово.
– Я знаю, что он здесь.
– Ага! Под лавкой спрянтался. Фью-фью, эй, Эрих, вылезай! – парнишка в кожушке притворно заглянул под лавку и состроил удивлённую мину. Три его приятеля заржали. Четвёртый игрок рассеяно катал по столу кости, изредка бросая исподлобья взгляд на травника, взгляд быстрый, жалящий, как выстрел из арбалета.
Хуго.
Жуга не двинулся с места, и бородач снова нахмурился.
– Ну хватит, – рявкнул он. – Чеши отседова, дурилка соломенная, покуда тебе ухи не подрезали.
Жуга ничего не ответил. Ясно было лишь одно – пускать его в корчму никто не собирался. Меж тем до полуночи он должен был увидеться с солдатом. Увидеться, во что бы то ни стало, иначе смерти будут продолжаться.
– Вы пропустите меня, – сказал он. – Иначе я пройду сам.
– Ты как, просто глухой, али не понял? – толстяк сноровисто выхватил меч. – Ну, раз так… Пришёл бы ты безо всего, так просто бы под зад получил. А коли с железкой…