— Приляг, — я развернулась и попыталась подтолкнуть Рейна к кровати, но он встал как вкопанный. В глазах загорелся огонек подозрения.
— Что происходит? — рассеянный взгляд пробежался по комнате. Он уже не может ни на чем фокусироваться. У меня есть минута, чтобы довести Рейна до кровати, а иначе он просто рухнет на пол. Я вдруг поняла, что не хочу оставлять его на жесткой, неудобной поверхности. Совесть проснулась? Не знаю, но я изо всех сил начала толкать Рейна к кровати. Сильный несгибаемый мужчина настолько ослаб, что почти не мог оказывать мне сопротивление. — Что ты сделала? — прозвучало без злобы, а с беспокойством. Он пытался сосредоточиться на моем лице, но не получалось. — Что ты задумала? — его пальцы сжали мое предплечье. Прежде это была бы железная хватка, вырваться из которой невозможно, но сейчас я легко высвободилась. Рейн стал слабым, как котенок. Колосс на глиняных ногах.
— Ляг, — приказала я. Он послушался. С моей помощью дракон добрался до кровати и практически рухнул на нее своей массой. Ножки мебели жалобно скрипнули. Рейн лежал на животе, а лицо его смешно вытянулось, как у маленького мальчика. Я уже приготовилась облегченно вдохнуть, как вдруг дракон заговорил полусонным голосом.
— Я не отпущу тебя, — шептал он в бреду, сжимая пальцами подушку. — Не отпущу… Не отпущу… — наконец, все его тело расслабилось, исчезло напряжение из мышц, а дыхание стало ровным и размеренным. Заснул. Препарат подействовал.
Я нервно рассмеялась. У меня было такое чувство, словно мне удалось завалить медведя, выстрелив в него дротиком со снотворным. Рейн своим телосложением и вправду походил на грозного лесного зверя. Такой огромный, сильный, злой и бесстрашный.
И такой беспомощный.
Думаю, никто из ныне живущих не видел Высшего дракона в таком беспомощном состоянии. Неожиданно для себя я застыла, глядя на спящего Рейна сверху вниз.
А ведь я могу убить его, просто введя яд в вену.
Это решит все мои проблемы. Не нужно будет опасаться погони, возвращения обратно, преследования. Один укол — и Рейн умрет, а я исчезну в другом мире. Никакой ответственности. Просто месть, которая сойдет мне и с рук и будет греть душу еще долго.
Но я не могу. Рука не поднимается убить живого мужчину. Я шла в медицину, чтобы давать жизнь, а не отнимать ее. Даже за те несколько лет, которые я проработала в роддоме, я насмотрелась столько всякого, что отнять жизнь теперь не смогу никогда и ни у кого. Дети даются с трудом. У Рейна тоже была мама. Она рожала его, любила, качала на ручках. Кто я такая, чтобы убивать его? Нет, я не хочу нести на своих плечах этот груз всю оставшуюся жизнь. Пусть живет, а я ухожу. Надеюсь, что навсегда.