— Вара, если ты не хочешь, то я могу попросить исключить тебя из дозора, — серьезно проговорил Эйш, помогая надевать пальто.
— Не нужно, — улыбнулась Варя и всунула наконец-то руки в рукава. — Если они лишатся из-за меня дозора в Самайн, то дни мои в школе превратятся в кромешный ад. К тому же я же не одна пойду, а с Зейдом, он чернокнижник.
Эйш нахмурил брови и сверкнул глазами, а потом вежливо попросил:
— Прежде чем вы уйдете в дозор, а это, как я помню, должно быть после десяти вечера, я бы хотел познакомиться с твоим напарником за ужином.
Варя привстала на цыпочках и чмокнула Эйша в щеку, смутив древнего до румянца.
— Хорошо. Так и передам, что мессир Вальду желает познакомиться. А сейчас уже побегу на учебу, опаздывать нам нельзя. Вили! Скорей превращайся, иначе не возьму с собой, — крикнула Варя в сторону кухни, откуда пулей вылетел маленький брауни. Через минуту она уже открывала зонт и махала Эйшу, который стоял в дверях и провожал взглядом, пока яркий красный зонт не скрылся за поворотом.
— Ревнуешь? — ехидно спросил спустившийся Тот и закатал рукава рубашки.
Эйш сжал губы в тонкую линию и промолчал, не желая раскрывать своих эмоций, но его учителю и не нужны были слова в ответ, он и так прекрасно видел, как древний привязался к своей невесте, какой заботой он окружил свою Вару.
Он подошел ближе и положил ладонь на плечо Эйша.
— Не ревнуй. Ни один мальчишка не сравнится с тобой, мой ученик.
— Вы так говорите, Учитель, будто любят за силу. А за прожитые года я видел, как любовь расцветала даже среди врагов. Это чувство не подчиняется никаким законам.
Тот улыбнулся и похлопал Эйша по спине.
— А я и не про твою силу говорил, но сейчас нас ждут дела поважнее — черный нефрит. И как бы ты ни хотел, Эйш, но пригласить Аластера на обед нам придется.
Аластер Броуди пришел ровно в назначенное время, снял плащ, шляпу, передав их в руки Бланш, дождался пока она аккуратно развесит его вещи и проследовал за ней в гостиную, держась на шаг позади, как того требовал этикет. Господин Броуди, восьмой граф Херефорд, был воспитанным англичанином до мозга кости и привитый этикет с детства поддерживался им до мельчайших деталей. В его обществе, хоть такое случалось и не так часто, Эйш чувствовал себя настоящим старцем, и что самое обидное, плебеем. В силу своей древности он знал этикет почти при всех царствующих династиях Срединного мира, но ужасно не любил все эти правила и ограничения, поэтому соблюдал их крайне редко. В компании с любым другим человеком благородных кровей он чувствовал себя тем, кем и являлся — древним духом, но Алистер… Алистер умел одним взглядом, одним еле слышным вздохом провести жирную черту между своим высоким происхождением и «чернью у его ног». И хотя Эйш прекрасно знал, как граф его уважает и, что скрывать, боится, но этот странный диссонанс выбивал у него почву из под ног.