— С чем пришёл, гость ночной?
Я затаилась, лихорадочно решая, удирать прямо сейчас, понадеявшись, что тётка не полезет в чащу тёмного незнакомого леса, или сделать вид, что меня вообще тут нет.
— Выходи, выходи, — её взгляд упёрся в выворотень, словно она могла видеть сквозь него, — а то вытащу!
Узкий меч качнулся из стороны в сторону, а пальцы свободной руки окутались дымком. «Магичка! — сообразила, наконец, я, и уже хотела дать дёру, как неведомая сила прижала меня к земле. — Ну, вот… Даже помереть нормально, и то не могу. Люди мрут, как люди. Лихоманка там придушит, лесная нечисть загрызёт, или в прорубь по пьяному делу свалятся. А на мою душу нашлась единственная на всю округу магичка! Создатели, сохраните!»
Слушая приближающиеся мягкие, как у зверя, шаги, я вспоминала все ужасы, какие рассказывал про нечистых магиков учитель Ронд.
— Так вот какой тут ночной гость! — надо мной склонилось подсвеченное висящим в воздухе ярким белым шариком лицо с насмешливой улыбкой. — Поднимайся. Простудишься.
Магичка протянула мне руку. Силы, прижимавшей меня к прелой листве, больше не было, и я, уцепившись за крепкую ладонь, встала.
— Оказывается, у нас не гость, а гостья, — усмехнулась магичка, подпихивая меня к костерку.
И, кстати, к поднявшемуся на лапы варану. Его узкий раздвоенный язык так и мелькал меж красноватыми в свете костра зубами. Меня прошиб холодный пот.
— Тетенька магичка! Не надо меня скармливать! Я невкусная. И костлявая. Зверушка подавится и помрёт. Жалко! — старательно заканючила я, пытаясь вывернуться из-под её руки. Не то, чтобы я действительно думала, что непотребная тётка скормит меня своему ездовому зверю, но в памяти всплывали всё новые и новые рассказы учителя Ронда, и удрать хотелось всё сильнее.
— Так ты Тишку боишься, — хохотнула магичка, и не подумав меня отпустить. — Зря. Она с привязкой. Не нападёт, пока я не прикажу.
— А вы прикажете? — с некоторой опаской уточнила я.
— Не прикажу, если воровать не вздумаешь.
— Я не воровка!
— Вот и славно, — тяжёлая ладонь заставила меня сесть у костра. — Есть хочешь?
— Хочу! — ляпнул язык раньше, чем я успела подумать.
— Бери, — магичка кивнула на тряпицу, где лежали несколько лепёшек и грубо накромсанный окорок.
— Душу за еду не продам, — сглотнув слюну, я отвернулась от соблазнительных кусков.
— Душу? — незнакомка заметно удивилась. — А зачем мне твоя душа?
— А кто вас, грешных магиков, знает, на что вам людские души, — машинально буркнула я и, только заметив вытаращенные глаза незнакомки, сообразила, что сказала.
Голова сама собой вжалась в плечи: «Создатели, ну, за что вы наградили меня таким дурным языком?! Правильно учитель Ронд говорил: «Оли, если хочешь что-то сказать, то сначала подумай, потом ещё раз подумай, а потом промолчи!»