Снова засыпала под серенады, Только теперь в них пелось про простую девушку, которая хотела летать, как журавль, но была просто курицей. Восприняв это, как сказку перед сном, я просто закрыла глаза и уснула.
И вот на второй день моей учебы, я просто не выдержала, когда гордый павлин попытался расправить свои крылышки, я немного поубавила пыл, и так сказать, немного подрезала крылышки.
Очередной его опус;
— Со мной тут знакомый призрак поделился, что кое-кто тут ректорская подстилка и поэтому тут учится…
Это было сказано так, чтобы слышала вся академия. и даже если эта неправда, никому уже до этого не будет дела. Не смогла я сдержать гнев. Ректорская подстилка? Сомневаюсь, что моя брачная татуировка, которую я тщательно скрывала от посторонних глаз, позволит мне изменить мужу. Зная род де Крэйнеров, они бы себя точно обезопасили от измен со стороны жены. Надо бы у муженька узнать, тьфу ты, надеюсь все же не придется узнавать. Вот под такие мысли мой кулак и полетел в челюсть этой «райской птички».
Естественно нас вызвали на ковер к ректору, Павлин хитро косился на меня подбитым глазом, мол к любовнику своему идешь..
Ректор отчитал нас, меня втрое сильнее, за то что позволила себе, безродной девке, дать в аристократическую рожу этого Павлина. Я даже слова сказать в свою защиту не смогла, в данном случае положение говорило яснее любых слов. Может доложат главе нашего заведения, за что этот высокородный получил, авось и поменяет свое отношение к этому событию и мое наказание.
Как ты могла, драки строго запрещены в нашем учебном заведении. После трех строгих выговоров ученик выгоняется из академии, несмотря на все его успехи! Мы тебя приняли, обогрели, а ты платишь нам такой монетой. испортила внешность сыну влиятельного в городе человека. Сиди и жди своего наказания.
Пока мы сидели и ждали какое же наказание для нас, больше для меня, придумает ректор, в комнату вошли трое.
Все были закованы в черные кожаные костюмы, непроницаемые лица с зализанными назад волосами не сулили ничего хорошего. По виду ректора, который на глазах постарел лет на двадцать и стал выглядеть на семьдесят, стало понятно, что пришли молодцы не хвалить его и не спонсорством заниматься.
— Чем обязан? — дрожащим голосом проговорил ректор, кстати звали его Артуар де Норилье.
— Ректор де Норилье, мы здесь по приказу его светлости герцога де Крэйнера! — отчеканил один из «тройняшек».
Мы и до этого момента с Павлином сидели, вжавшись в стулья и мечтали, чтобы нас не заметили, а при упоминании имени мужа, мне захотелось совсем слиться с обивкой стула.