Их взгляды встретились лишь на мгновенье — даже перед смертью второй сын Великого Вольфа оставался непоколебим в своих намерениях. Последнее, что увидел Стэйн, была одинокая слезинка, скатившаяся по лицу женщины, которую он желал больше всего на свете. Желал настолько, что готов был принять смерть от её рук.
Эпилог
Утро наполнило нормандский город светом, но не принесло радости в жизнь горожан. Вместо второго дня веселья, жителей ожидал траур и поминальные дни. Стэйн и Брунхильда были мертвы. Дом конунга практически не пострадал от огня. А вот площадь, как и жилище Олафа Крюконосого были сожжены Ярой. Её всё ещё бил озноб, сила огня выжигала её изнутри, и требовалось время, чтобы образовавшаяся пустота вновь наполнилась жизненной силой. Поцеловав жену, Эйнар взял её за руку.
— Пойдём.
Мужчина увлекал её за собой, и Яра послушно следовала за ним. Ладони Эйнара всё ещё кровоточили. Чем больше он бился в погребе, тем сильнее верёвки впивались в его тело. Они вонзались в кожу, испещряя её кровавыми полосами, но он продолжал бороться, разрывая их голыми руками.
Ему удалось освободиться ещё до того, как Яра ворвалась в жилище Олафа. Картина, которую она застала, заставила её пошатнуться и лишь с трудом устоять на ногах. Таким Эйнара она ещё не видела! В отличие от своего брата, он по жизни был сдержан и непоколебим, но сейчас её муж превратился в настоящего зверя. Только теперь она поняла, что означало прозвище Северный Волк. В этом Эйнар тоже походил на своего отца. При нём не было оружия, но оно ему было и не нужно. Весь в крови, он планомерно и жестоко убивал своих соплеменников. Всех, кто участвовал в заговоре. Яра подоспела как раз вовремя — силы были неравны, а у её мужа они и вовсе были уже на исходе…
О том, что было дальше, девушка старалась просто не думать.
Новый дом встретил их тишиной, в чаше на железной треноге горел священный огонь, а на постаменте пустовали кресла конунга и его жены. Собравшиеся здесь горожане молча расступились, пропуская нового вождя к своему законному месту.
— Ты в порядке?
Яра лишь кивнула в ответ, заставив Эйнара, глядя на неё, улыбнуться. Сначала он усадил свою молодую жену, после чего сам занял кресло правителя. В тот же миг напряжённая тишина взорвалась криками ликования. И лишь Яра, не отрываясь, смотрела на огонь в чаше, пока её руки не коснулась окровавленная ладонь мужа. Взглянув на него, она легонько сжала её своей ладошкой.