— Не смей! — прошептала она ему в лицо, пытаясь выровнять дыхание.
Вид у обоих был ещё тот. Но если Вольф был полон решимости довести начатое до конца, пусть даже ценой собственной жизни, то Яра от такого напора даже злиться перестала. Вернее, былая злость уступила место неподдельному страху. Ей не единожды приходилось защищать как свою, так и чужие жизни, но противостоять насилию довелось во второй раз. Тут же некстати вспомнилась встреча со Стэйном, который явно унаследовал некоторые привычки от своего папаши.
Волосы Яры выбились из узла и разметались по плечам, а туника порвалась, практически обнажив грудь. Именно туда и устремился взор северянина. Он изучал взглядом каждую черту, каждый изгиб, каждую деталь. И ему казалось, что он может смотреть на неё вечно, потому что с каждым мигом Вольфу это нравилось все больше — смотреть на эту женщину, безумную и опасную, но вместе с тем неимоверно притягательную.
Он повернул голову и коснулся носом её обнаженного плеча, вдыхая с кожи запах. А свободной рукой провел по ее бедру, и девушка дёрнулась, когда он слишком сильно сжал пальцы на израненной коже. Изловчившись, она даже выдернула руки из мужской хватки и попыталась спихнуть пригвоздившее её к земле тяжёлое тело, но добилась лишь того, что северянин ещё сильней прижался к ней бёдрами, перехватывая запястья снова.
Напряжённая плоть упёрлась Яре в живот, и теперь девушка испугалась по-настоящему…
Глава 13
Вольф был нетерпелив, а его уязвлённое самолюбие уже пело победную песнь, ибо возыметь власть над её телом было до невозможности приятно. Так приятно, что из саднящего горла северянина помимо воли вырывалось хриплое рычание. Он наслаждался своим триумфом и, желая продлить удовольствие, едва сдерживал неукротимую тягу овладеть ею тотчас же.
Её запах кружил голову и будоражил кровь. Вольф даже усмехнулся своим мыслям, надо же, он вёл себя как юнец, дорвавшийся до женского тела. Горел в огне. Его плоть пульсировала, а сердце колотилось, как сумасшедшее. Он никогда ранее не сталкивался ни с чем подобным. В его жизни было множество женщин, и все они пахли изумительно: кто-то желанием, кто-то тёплом очага и домашним уютом, а кто-то и тем и другим. Но запах Яры был иной: свободой от неё пахло, пьянящей и терпкой. Её кожа источала благоухания летних лугов и свежесть моря, оставаясь на губах Волка морской солью, стоило к деве ими прикоснуться.
— Будь ты проклят! Ненавижу! Лучше бы я убила тебя сразу! Убью… всё равно убью..!