Из глубины дома донеслось шипение и невнятное бряцанье. Значит, есть кто-то живой. Я вернулась в коридор и прошла дальше, на шум. По вздувшемуся паркету, мимо приоткрытых дверей и стенного шкафа, из которого пахло старьем и нафталином. Кухня, крохотная. Древний пенал, посеревшие от времени столешницы. Гудел пузатый холодильник, на чугунной плите шипела и пузырилась маслом сковородка. Сбоку на скрипучей доске нарезала картошку ломтями старушка в халате, цветастом и жизнерадостном. Я споткнулась о здоровенный кабачок на входе и окончательно почувствовала себя вломившейся без спросу нахалкой.
– Вы меня помните, наверное, – сказала робко хозяйской спине, – я…
– Упрямее, чем мне сначала подумалось. И глупее, в разы.
Хриплый властный голос словно по гвоздю в виски вбил, в горле предательски пересохло. Ведунья обернулась. Зыркнула на меня так, что будь здесь лопата и печь, следовало бы заподозрить ее в скверных намерениях.
– Он тебе в этом не поможет, – отрезала она. – Не надо.
Интересно прозвучало. Речь о моем новом знакомом? А что именно не надо? Предполагается, будто я в курсе?… Вот теперь еще интереснее! Я сделала умное и очень уверенное лицо. Ну, насколько позволяло состояние…
– Не стоит оно того, – жестко пояснила ведунья. – У тебя жизнь есть, твоя собственная, цени. В ней много чему место найдется, помимо мужиков. Не столь велико горе, чтоб новое призывать! Брось. Найдешь себя в другом. Многим и такого не дано. Дух, что привязан к тебе, силен. Ты в безопасности, покуда с ним. Жива, здорова. Не зли его!
Отговаривает. Получается, можно что-то попробовать? Тогда еще как надо!
– А я рискну, – выдавила я сипло, оттого не слишком убедительно вышло. – Не нужна мне такая жизнь…
Она сдвинула седые брови и смахнула на сковородку картошку с доски. Масло брызнуло во все стороны, я вздрогнула и отскочила. А ей хоть бы хны… Терминатор, а не старушка.
– Коза бестолковая, – высказали мне. – Только хуже будет.
Я бы ответила, что хуже вроде бы некуда, но язык увяз во рту, и как-то дурно стало, хоть рядом с кабачком ложись.
– Знаю я, чего тебе нужно, – зло бросила ведунья, распахнув створку пенала.
Оттуда одуряющего громко звякнуло, забулькало. «Пожалуй, не стоило ее злить», – подумалось с опозданием. Перед глазами поплыли мутные круги, из-за них вынырнуло морщинистое лицо. В руки ткнули стакан воды. О! Осушила его за секунды. М-м-м, холодненькая… Но привкус странный… Я уставилась на пустое дно и озадаченно облизала губы.
– Сейчас с женихом и познакомишься, – захохотала старушка, ловко выхватывая стакан.