Ура! Призрачное расследование предстоит, значит. С подглядыванием. Я отодвинулась и шмыгнула носом. Вышло громко. Впрочем, неважно. Еще сильнее опозориться сложно.
– А ты что… – решила я все же попытаться, – как бы это сказать… ведун?
– Ведьмак, – хохотнул он и стукнул по капоту машины. – Вперед, Плотва.
Не смешно! Но я почему-то хихикнула. Уселась на переднее сидение, прочие вопросы оставив при себе. Главное, что мы попробуем. Не буду лезть в эту его… профессиональную область. По-моему, когда я молчу, у нас разговор гораздо лучше складывается.
Всю дорогу я прилежно в салоне ничего не трогала, дышала глубже и делала вид, что рассматриваю в щели приоткрытого окна деревья, а потом уже и дома. Родион одной рукой крутил руль, другой барабанил по переключателю скоростей. Надеюсь, не передумает! Музыку включил, под которую размышлять было совершенно невозможно. Гремела похлеще связки жестяных банок по асфальту. А уж вокал… И это я-то, по его словам, знатно выла?…
Миновав пестрящие высокими новостройками новые районы, включая мой, мы легко и умеючи очутились в центре города. Теми закоулками, о которых знают разве что коренные жители и избранные таксисты. Вроде незнакомые места, а потом бац, и за поворотом – главный универмаг или с детства родная площадь. Покружив по старым улочками между ухоженными уютными дворами, машина въехала в массивные кованые ворота и остановилась. А за ними… Кирпичная серая пятиэтажка, лепнина ласточкиных гнезд под аркой, разбитая брусчатка. Я высунула нос в окно и, с любопытством оглядев колоритные окрестности, поинтересовалась:
– Мы к кому?
– Ко мне. Выходи, коли приехала.
– Разве ты не с бабушкой живешь? – удивилась я. Наткнулась на не менее удивленный взгляд. – Прощался ведь с ней до вечера…
– О, это просто помочь заскочить. – Родион заговорщицки подмигнул. – Наши ведовские дела. Лягушек засушить, крови младенцев нацедить, и всякое по мелочи.
Я фыркнула и пулей вылетела на улицу. Пусть подумает над своим поведением! Думал он ровно минуту, пока глушил мотор и ставил машину на сигнализацию. С таким равнодушным скучающим видом, будто не девицу с опасным проклятием домой привез, а стопку отчетов на подработку. Может, так оно для него и есть? Не Хэллоуин, чтобы разгар сезона, но все-таки… Старушки с лавочки, вылитые идейные сплетницы, возбужденно зашушукались, я отчего-то смутилась. Родион извлек с заднего сидения тот самый пакет с непонятной ерундой и прошествовал в подъезд, а я – за ним. Ну, коли приехала.
Лестницу устилал ковер. Настоящий, ворсистый, в пестрые ромбики! Как в машину времени угодила… Резные перила, между пролетами – рядки аккуратных узких почтовых ящиков и фиалки в горшках. Через два этажа – обитая войлоком дверь. Едва Родион ее отворил, я первой юркнула внутрь, не дожидаясь приглашения. Ох ты ж! Просторный коридор в книжных шкафах вдоль стен, люстра на три рожка под высоким потолком, выцветшая елочка паркета. Всюду книги: забитые полки над дверьми, стопки на стульях. Пахло старым деревом, немножко пылью, и чем-то неуловимо родным и знакомым из далекого детства.