— Почему?
— Собаки. Расплодились просто до безобразия и одичали. Стали размерами чуть меньше волков и такими же свирепыми. Поэтому лесорубы в города без вооруженной охраны не ходят. Но и та не всегда помогает. Стаи многочисленные, голов по семьдесят-восемьдесят. От таких тяжело отбиться.
— Мда, я, наверное, город и не узнаю совсем.
— Ну почему? Та часть, где твой дом стоит, нетронутая осталась. Но я бы тебе все равно не рекомендовал бы туда соваться.
— Надо мне туда…
— Надо так надо, мое дело предупредить. Просто старайся там не шуметь, чтобы собак не привлечь.
— Спасибо за совет, учту. Сегодня дальше Рыбачьего не поедем?
— Нет. До него шестьдесят пять километров. Как раз, если не спеша ехать, лошадей не насиловать, то к вечеру доберемся. Можно, конечно, пришпорить, но тогда Боом будем проезжать часов в шесть-семь вечера. Если дорога будет чистой, то еще ладно, до темноты доберемся до Быстровки. Но если она завалена, а камнепады часто случаются, то придется завалы разбирать. Это затянется на пару часов, а там как раз и темнота спуститься. И поверь моему опыту, в ущелье лучше не ночевать. Да и потом, лошадям и так тяжело такую поклажу везти. Если их разогнать, то устанут сильно. Поэтому лучше не торопиться.
— Понятно.
— Зато завтра, если удачно Боомское проскочим, можно попробовать до Токмака сразу доехать. Это сто десять километров пути. А там уже и до Бишкека шестьдесят останется.
Дорога, по которой они ехали, практически не изменилась с того времени, когда Сергей был здесь последний раз. Только вдоль нее стал густо расти кустарник, который раньше был очень редким. Вверх от магистрали шла каменистая местность. Даже до взрыва мало кто строил здесь дома. В основном все покупали землю ближе к берегу, чтобы заниматься туристическим бизнесом.
На отдельных участках дороги своеобразными группами росли высокие тополя. В обхват они были не меньше нескольких метров. Эти деревья всегда были своеобразным символом иссык-кульского тракта. Удивительно, что до сих пор никому не пришло в голову спилить их на дрова. Видимо, местные ими дорожат как памятью о прошлой жизни.
В селах и в полях вокруг них жизнь буквально кипела. Выжившие выращивали урожай, пасли скот, кто-то латал протекшую крышу дома, кто-то пристраивал дополнительные комнаты. На караванщиков практически никто не обращал внимания.
— Жители Чуйской долины часто сюда приезжают? — спросил Сергей.
— Да почти каждую неделю. Вместе с нами, например, шел караван из Канта, только он в Чолпон-Ату ехал. А в обратную сторону из Долинки ехали военноантоновские.