— Угу. – Кивнул я, скидывая рюкзак и доставая бинокль. – Только давай сначала осмотримся.
Маньяк в ответ лишь пожал плечами, мол, смотри, конечно, чего же не посмотреть, раз смотрится, а Резкий достал свой бинокль и, присоединившись ко мне, приник к окулярам. И тут же грязно выругался, видимо, открывшаяся картина его не очень порадовала.
Я сперва не понял, что его так возмутило, ну, или удивило – мат–то больше удивлённый, чем злой. С нашей горки открывается вид на небольшой коттеджный городок, точнее, часть городка. Дома в один-два этажа с приусадебными участками. Выглядят богато – явно не деревенские. А вот и граница кластера: с одной стороны дороги ровным строем растут явно вручную посаженные деревца, а с другой вплотную подступает лес. Причём действительно вплотную, и дело тут не в том, что строители дороги как–то умудрились проложить её таким образом, а просто это уже другой кластер. Стикс собирает кластеры как пазл, например, дороги одного кластера продолжаются дорогами другого. Но делает это зачастую не очень старательно: шоссе в несколько полос движения может продолжиться разбитой грунтовкой или вообще железнодорожными путями. Вот и здесь явно тот же случай: с одной стороны дороги деревья одного кластера, с другой – другого, принцип соблюдён. А сколько этих деревьев и какие они – дело десятое. Я не раз замечал, что в Улье частенько встречаются кластеры с кусками городов и сёл.
Но на что так отреагировал Резкий? Домики, вроде, как домики. Заборы, гаражи… Ага, заражённые: куда–то понуро топают медляки; а вот пара бегунов даже бегут; а тут спидер припустил, но в другую сторону – перпендикулярным курсом от бегунов движется. Да похоже они не куда–то бегут, а откуда–то! Или от кого–то…
Я проследил взглядом, откуда могли бежать заражённые, и, как и Резкий, не удержался от пары крепких словечек – картина маслом, название: «вот и покатались на велосипедах»! Посреди широкого перекрёстка расположилась милая такая компания: здоровенная тварь с покрытым пластинами телом и шипастой башкой – рубер, не меньше, — и трое похожих на сильно побитых молью киношных оборотней громил – топтуны. Оголодали, болезные, медляков жрут!
— Маньяк, глянь на одиннадцать часов от нас. Перекрёсток двух широких дорог. – Сказал я передавая бинокль заинтересовавшемуся и подошедшему к нам парню.
— Слушай, Скил, по–моему, у нас слишком часто пересекаются дорожки со всякими нетипичными для нашего «мирного болота» зверюшками? – Обрадовался тот. – Как будто Стикс специально сводит нас со всякой вкусной дичью!