Татуированный, не глядя взял поданную целованным салфетку, выплеснул алкоголь в сторону на пол, прошелся хлопком белой ткани по краям бокала, одновременно потянувшись за бутылкой хорошего коньяка чуть поодаль от себя.
— Что так долго? — Невозмутимо осведомился целованный, затушив сигарету в пепельнице, все так же не поворачиваясь на татуированного, льющего конину в его бокал. — Пробки против шерсти?
— Да, и всякие кожаные ублюдки. — Лениво улыбнулся тот и поднес бокал к носу, вдыхая запах коньяка с оценивающим видом, а после, с эхом хищной насмешки, прошибая острым, чрезвычайно пробирающим взглядом побледневшего толстячка, произнес, — вечер добрый, Эдуард Иванович. Нас не представили друг другу в этом теплом, почти семейном кругу. — Эхо сарказма в утробной вибрации голоса и тени иронии в ртути и золоте глаз засквозили одновременно, когда он, сделав глоток и очень кратко выдохнув, неожиданно располагающе улыбнулся и представлялся, — мое имя Станислав Алексеевич…
— Кот, — обреченно закончил толстячок.
— Вижу, вы слышали обо мне. — Улыбнулся уголком губ Кот, медленно и плавно, как-то действительно отдаленно по-кошачьи склоняя голову на бок, так же неторопливо отставляя бокал на подлокотник своего кресла. Глядя на толстячка, заключил с искренним удовлетворением браконьера, обнаружившего ценный и редчайший вид дичи, — чуде-е-есно.
Оценивающе глядя на толстячка, целованный прохладно хмыкнул:
— Согрин, прежде чем покинуть чат, успел обозначить своему дроповоду весь вражеский стан. — И тихо обрубил движение Станислава Алексеевича, стопой только было придвинувшего ближайший стул справа от себя, собираясь возложить на него ногу, — трон Кира.
— А где он сам? — осведомился Кот, тотчас тем же самым скупым движением ноги отодвинув стул на место, и вновь сделав щедрый глоток коньяка, на выдохе, фыркнув, добавил, — тоже покинул чат, Кость?
— Не дай Будда. — Впервые краткий и достаточно резкий взгляд светло-карих глаз на насмешливого соседа, и что-то в этом взгляде особое, от чего Кот едва не закатил глаза и не рассмеялся, но, едва заметно кивнув, вперил взгляд в Эдуарда Ивановича, вновь склоняя голову и неторопливо поднося к лицу бокал, когда Костя продолжил, — тут обслуживание долгое, он сам за бурбоном пошел. — Костя слегка усмехнулся, топя в янтаре своих глаз бледного Эдуарда Ивановича. — У него не получилось слушать это на трезвую голову.
— Можно продублировать для опоздавших? — поинтересовался Кот, слегка откидывая голову назад и глядя вперед сквозь ресницы на полном релаксе, одновременно с этим немного взбалтывая коньяк в бокале у своего лица и так же, как и Костя, не отпуская взглядом насуплено глядящего в тарелку толстячка, которого мне почему-то стало жалко.