Она покачала головой.
— Он был так взбешен необходимостью спариться со мной, что сильно напился, прежде чем приковать меня к кровати и заявить свои права. Я была рада, что познала любовные ласки до этой ночи.
Джилл вздрогнула, узнав такие детали. Это звучало неприятно и варварски, поэтому она представила худшее.
Ренна зарычала. Джилл посмотрела на руки женщины, заметив, что из кончиков ее пальцев выросли когти.
— Он был настоящим чудовищем. Аботорус чуть не разорвал ей горло, когда укусил, и был жестоким в своих притязаниях.
— Эвиас не знает об этом, — Гали пристально посмотрела в глаза Джилл. — Никогда не рассказывай ему эту часть. Эвиас в курсе, что наше спаривание не было счастливым, но я смягчила жестокость, от которой страдала. Через несколько недель я обнаружила, что беременна. Аботорус начал ежедневно вливать мне в горло свою кровь, чтобы восполнить мою слабую сторону ликана и надеясь, что это придаст его сыну больше черт горгульи. Эвиас родился с сильной родословной горгульи, но уже через день я поняла, что моя пара не был его отцом. Сын кусал мои соски крошечными клыками, глотая не только молоко, но и кровь. Ему нужна была кровь. Но подобная черта не присуща ни горгульям, ни ликанам.
Джилл почувствовала, как у нее удивленно открылся рот, но быстро закрыла его. Она с трудом сглотнула.
— Эвиас в курсе?
— Он не знал этого до своего семнадцатилетия, — Гали подошла и опустилась перед ней на колени, взяв ее за обе руки. — Клан убьет моего сына, если когда-нибудь поймет, что великий лорд Аботорус не является его родным отцом. Они ненавидят всех с вампирской кровью. Кровь, которую я пила во время беременности, усилила гены Эвиаса, полученные им от моего отца горгульи. По крайней мере, я в это верю. Но и у тебя, и у Эвиаса отцы являются вамп-ликанами. Понимаешь, о чем я? Вампиры — давний враг горгулий.
Джилл кивнула, полностью осознавая сложность ситуации.
— Я никому не скажу. Клянусь.
— Мой сын собирался рассказать тебе, но я хотела, чтобы ты услышала все от меня. Это я завела себе любовника перед тем, как спариться. Самый большой страх Эвиаса заключается в том, что правда выйдет наружу. Эвиас и Кэлзеб подслушали, как моя пара и совет строят планы. Ребята пришли ко мне с вопросом, как их остановить. Моя пара решил, что введение ликанской крови в клан было ошибкой, когда Эвиасу было семнадцать. Аботорус замышлял убить меня и Эвиаса, чтобы взять себе пару из чистокровных горгулий. В тот день я рассказала сыну правду, чтобы он не чувствовал вину из-за того, что ему пришлось бросить вызов, защищая мою, свою и жизни всех остальных гар-ликанов, тому, кого он считал своим отцом.