— Уже поздно для этого, не так ли, Кай?
— Нет, — холодно ответил он. — Еще нет.
Я сжала кулаки.
— Не смейте отворачиваться от меня. Я хочу знать…
Кай встал на ноги, темные глаза вспыхнули.
— Ты не хочешь знать!
Мой голос пропал, его вспышка гнева подавила мой протест. Кай почти никогда не кричал, но был близко к этому.
— Ты никогда не хотела знать, Тори. Ты притворялась, что все хорошо и просто. Ты — королева самообмана, страус с головой в песке, и тебе так нравится.
Его резкие слова били, как кулаки. Аарон посмотрел на нас и отвел взгляд с болью.
— У тебя были шансы узнать, но ты их не выбрала, Так что нет, — едко сказал Кай, — мы ничего тебе не расскажем.
Возмущения собирались на моем языке, но я не могла их произнести. У меня были десятки шансов получить ответы, а я не пыталась. Я могла спросить у Прутика, почему он боялся Эзру. Могла спросить у Зака о том, что он знал. Могла спросить у Алистейра, кто такой демонический маг.
Но я этого не сделала, потому что боялась правды. Я не хотела знать, потому что потом… все изменится.
— Вы сделали все, что могли, чтобы скрыть правду об Эзре от меня, — сказала я, пытаясь сделать голос нормальным. — Вы не хотели, чтобы я задавала вопросы.
— Я не говорю, что плохо, что ты их не задала, — ответил Кай. — Но нет смысла менять это сейчас. Ты не хочешь знать, так что тебе не нужно знать.
— Тори, — Аарон тоже встал на ноги. — Мы устроили тебе кучу хлопот за последние месяцы, но ты всегда могла уйти. Даже сейчас ты можешь перейти в другую гильдию и жить человеческой жизнью, если хочешь.
— Я не хочу…
— Знаю, Тори. Знаю. Я о том, что у тебя был выбор, и мы не хотим лишать тебя этого, — он потер рукой лицо. — Ты была с нами, но больше так нельзя. Тебе нужно заботиться о себе, о своем будущем. Значит, — боль сделала его глаза темнее, — тут наши пути расходятся.
Паника пронзила мою грудь. Я охнула, глядя на него и Кая.
Они бросали меня. Это они говорили. Мне не нужны были ответы об Эзре, потому что они бросали меня.
Глубокая боль, усиленная всеми отказами в моем прошлом, вспыхнули внутри меня. Глаза жгло, и я пыталась призвать вместо этого гнев. Но он не пришел.
Стиснув зубы, я смотрела на них сквозь слезы на глазах, пытаясь не плакать.
— Расскажите правду.
— Тори…
— Расскажите!
Кай был прав. Я умела игнорировать неприятную реальность. Этому я научилась в детстве: притворяться, что все в порядке, хотя папа пил, делать вид, что я справлюсь, хотя Джастин убежал, бросив меня с отцом на шесть ужасных лет.
Я так хорошо притворялась, что сняла квартиру, хотя в любой день ожидала, что лишусь работы в гильдии.