— Виктор Андреевич и Наталья Романовна ещё не вернулись из Греции, — сообщил водитель, выводя машину с привокзального проспекта на трассу. — В связи с погодными условиями, перелёт отложили на двое суток.
Вот так вернулась пораньше. И что же мне куковать одной теперь? Но и остаться у тёти я не могла.
— Но Алексей Викторович дома, так что скучно вам не будет, Яна.
Сердце пропускает удар, а потом сжимается. Два дня наедине с Шевцовым. Тут не соскучишься. И как бы я не пыталась успокоиться, внутри ворочалась тревога. Рядом с Алексеем я не чувствую себя в безопасности.
Алексей определённо был дома, если судить по доносившейся со второго этажа музыке. И как же мне сообщить, что я теперь тоже в доме? И нужно ли? А то вдруг испугается моему неожиданному присутствию.
Самой стало смешно: Лекс и испугается. Скорее обозлится. И хоть этого избежать не получится, но испытывать судьбу я не хочу.
А можно ведь просто самой включить музыку, как свою вырубит — услышит мою и всё поймёт. Не тащиться же мне в его комнату с приветствиями. Предыдущие разы ничем хорошим не заканчивались.
Сумку свою я попросила Степана оставить в прихожей: она у меня совсем небольшая. Смысл было на две недели брать много вещей. Там же на вешалке оставила куртку и шапку.
В гостиной раскинулась красавица-елка, сверкая разноцветными шарами. Мы с тётей обычно ставили натуральную сосну, когда я была маленькой, потом просто покупали несколько раскидистых веток, украшали игрушками и моими поделками. Помню свой детский восторг, когда по квартире разливался свежий аромат хвои и мандаринок. Ожидание чуда в детской душе пело нежным разноголосьем, подталкивая загадывать самые заветные желания. Моим была семья. Чтобы мама и папа рядом. Колючая щека и нежная ладонь, и чтобы подбрасывали до потолка и нежно пели колыбельные на ушко.
И вот я смотрю на шикарную искусственную ёлку со стильными шарами и думаю о том, что желания мои исполняются как-то уж искажённо.
Но ёлочка-то эта ни при чём, и я могу просто ей порадоваться.
Прежде чем подняться к себе в комнату, я решила перекусить и выпить чаю.
Я ставлю на плиту чайник, а пока он закипает, мажу шоколадной пастой тост. Ещё один вкус детства. Прямо день ностальгии. И когда решаю забрать всё это вкусное добро с собой в комнату, развернувшись, сталкиваюсь в дверях кухни нос к носу с Ириной Ряполовой.
Девушка передо мной едва ли одета. Длинная рубашка, явно мужская, в аккурат прикрывает её ягодицы. Волосы немного растрёпаны, а взгляд не предвещает ничего хорошего.
— Ты! — кривит губы Ирина. — Что тут забыла?