— Тут написано, что звонит Лисовецкий.
Я хотела сделать, как и просил Алексей, и ответить, но машина резко свернула на обочину и остановилась. Шевцов выхватил телефон и ответил сам.
— Слушаю.
Я не слышала, что сказали на том конце провода, но Шевцов сильно напрягся.
— Еду, — коротко сказал он и отбил звонок.
— Нам придётся сделать крюк в пару часов. Если хочешь, можешь перебраться на заднее и поспать.
— Мне и здесь нормально.
Я видела по сводному брату, что что-то случилось, но что именно — спрашивать сейчас не стоило.
Лекс резко развернул машину и, набрав скорость, поехал в обратном направлении.
Ехали мы быстро. На приборную панель, светящуюся в темноте, я даже посмотреть боялась, как и боялась спросить, что же случилось. А сам посвящать меня Шевцов не собирался.
Через какое-то время мы выехали за город. Трасса освещалась, и шла вдоль основной продольной города. Скорее всего, объездная дорога, потому что по городу сейчас было сложно проехать — большинство работающих торопились домой. Но и тут было довольно оживлённо.
Алексей молчал, но я видела, как крепко он вцепился в руль. Бледное лицо было сосредоточено и словно вытесано из камня.
Минут через тридцать мы подъехали к зданию, окружённому высоким забором. Шевцов сказал что-то охраннику на КПП в приоткрытое окно, и тот поднял шлагбаум. Мне было тревожно, стала сказываться усталость, начинало снова знобить. Но я понимала, что ничего не добьюсь, если стану приставать с вопросами, поэтому молчала.
— Можешь остаться в машине, но лучше подожди в холле. Там есть диванчики и автоматы с кофе.
— Я лучше побуду здесь. Ты надолго?
— Пока не знаю.
Шевцов не стал настаивать. Было видно, что он торопился.
— Лёша, может, куртку накинешь? — затормозила я его, когда Шевцов уже почти захлопнул дверь. Но он лишь отмахнулся и скрылся в парадной двери здания.
Что это было за здание, я смогла прочитать на табличке у двери, присмотревшись. «Частная клиника М.Ю. Лисовецкого». По коже прошёлся мороз. Может, из родных Шевцова кто-то очень болен, что он так побледнел, когда отсюда позвонили? Вдруг плохие новости?
Я залезла в Интернет и обнаружила, что клиника доктора Марка Юльевича Лисовецкого — не просто клиника, а учреждение для душевнобольных людей. От этого открытия стало совсем не по себе.
Ждать и правда пришлось долго. Минут через сорок я уже пожалела, что не послушала Шевцова и не пошла в зал ожидания лечебницы. И едва я об этом подумала, как Алексей вышел. Молча сел в машину и положил руки на руль. Было видно, что он пытается скрыть эмоции.