– Кого вы защищаете? Если вы…
– Иногда вы лжете весьма искусно, а иногда нет, как, скажем, сейчас.
– Как вы проводили время?
– Я видела его только издалека, всего несколько раз. Он снова попытался расставить ей ловушку. Но на сей раз Кэндис была настороже и успешно уклонилась от признания, что разговаривала с вождем апачей. Если Брэдли и заметил ее уклончивость, то не подал виду. Он заинтересовался моралью апачей, и Кэндис с облегчением перевела дух, довольная, что может отвечать честно, не опасаясь подвоха.
– Вы говорили, что, когда Сэвидж похитил вас, вы приехали в стойбище днем?
«Занимаясь любовью с Джеком», – дерзко подумала Кэндис.
Дверь с грохотом захлопнулась за ним.
– Что за чепуха!
Благослови Господи Люка! Не будь его, она давно свихнулась бы от молчаливого осуждения отца, Марка, ковбоев и соседей. В конечном счете Кэндис поведала Люку всю историю и кончила тем, что разрыдалась, прижавшись к брату. Он гладил ее по голове. Она утаила лишь одно: что поженивший их проповедник был самозванцем.
Нет! Кэндис всегда рассчитывала, пусть неосознанно, что Джек последует за ней, скажет о своей пылкой любви и предложит начать новую жизнь где-нибудь за пределами территории. Ничего подобного, однако, не случилось. И она ломала голову, не в силах понять, зачем Джек так рисковал, явившись в форт Бьюкенен, если не намерен приходить за ней сюда.
– Почему бы тебе не отдохнуть наверху? – ласково предложил он. – Думаю, нам понадобится время, чтобы привыкнуть ко всему этому.
– Привет сестричка. Ну и видок у тебя.
– Нет, Джека. Он мой муж.
– Кинкейд мертв, и на сей раз окончательно.
– Джек Сэвидж убил Кинкейда, – сообщила Кэндис. – За то, что он сделал со мной. Это его ребенок.
– Джек – мой муж, я люблю его. И если вы любите меня, попытайтесь это понять.
– Я никогда этого не пойму! – проскрежетал Марк. – Как ты могла связаться с полукровкой? – Он направился к двери.
– Не хочешь поздороваться со своей племянницей? Люк, выйдя из транса, стремительно шагнул к сестре.
– Я люблю его, – ответила она. – Он отважный и сильный, целеустремленный и благородный. Я буду любить его, даже если нам больше не суждено увидеться. У меня никогда не будет другого мужчины.
Первым пришел в себя отец, пожелавший узнать, где Кинкейд и все ли у нее в порядке. Кэндис спокойно встретила его взгляд, потом посмотрела на братьев:
Широко улыбнувшись, он погладил девочку по щеке и взглянул на Кэндис:
Наконец Джон воскликнул:
Она оказалась права. Марк до сих пор не разговаривал с ней, лишь бросал время от времени на сестру укоризненные взгляды. Он никогда не смотрел на Кристину, словно племянница не существовала для него. Отец, казалось, постарел на десять лет. Забавно, но Джон быстро оправился от удара и в последовавшие несколько недель возобновил с Кэндис прежние отношения. Видимо, он был слишком молод, чтобы затаить злобу. Однажды Кэндис застала его на полу играющим с Кристиной.