– Я намерен повесить его – после того как он все расскажет.
– Вы же убиваете его! Как можно быть таким жестоким!
– Как я понял, вы хотели бы поговорить со мной?
– Вы намерены убить его?
Она рванулась из его рук.
– О, Джек, что они с тобой сделали?
– Джек! – простонала она. – О, Джек, мне так жаль! Он не повернул головы и никак не показал, что верит Кэндис или хотя бы слышит ее.
Кэндис так углубилась в свои ужасные размышления, что чуть не пропустила Брэдли и солдат, шагавших через плац. Она вскрикнула и, бросившись к двери, распахнула ее.
Высвободившись из рук юного капрала, Кэндис бросилась к майору и без стука ворвалась в его кабинет. Он поднял голову от бумаг, но не удивился, а лишь приподнял брови:
– Он наполовину белый.
Кэндис бросилась к нему и упала на колени:
– Слушаюсь, сэр. – Капрал увел Кэндис.
– Джек!
Прежде всего нужно увидеть Джека и поговорить с ним. Он, должно быть, рассвирепел, обнаружив, что она пропала, а еще больше – когда прочитал записку. И наверняка смертельно обиделся. Теперь, конечно, он уже понял, что его заманили в ловушку. Не думает же он, что она принимала в этом участие? Наверняка думает – после того, как она сбежала, оставив ему ту чудовищную записку.
– Нет, он апачи!
– Я больше не позволю им мучить тебя, клянусь! Джек, я не думала, что так получится! Поверь мне!
– Мы заставим его, – самоуверенно заявил Брэдли.
– Встаньте, миссис Кинкейд. Вы не должны разговаривать с ним, – участливо произнес мужской голос за ее спиной.
– То, чего и следовало ожидать.
Джек выругался. Щелкнул замок, и дверь камеры отворилась.
– Мы могли бы обойтись без лишних осложнений, – сказал майор, – если ты пойдешь нам навстречу. – Не дождавшись ответа, он продолжил: – Мне нужна информация. Если ты дашь ее, тебя отпустят. Если нет, ты умрешь.
– Попробуем еще раз? Где стойбище?
Джек чувствовал, что Кэндис все еще в форте.
Джек слегка улыбнулся.
Брэдли сделал едва заметный знак. Джек напрягся. Дюжий солдат шагнул вперед и нанес ему сокрушительный удар в лицо. Голова Джека мотнулась назад, взорвавшись болью и ослепительной вспышкой, вслед за которой накатила черная пелена. Он устремился ей навстречу, но холодная вода привела его в чувство. Джек закашлялся, отплевываясь, и ощутил вкус крови.
Покачнувшись, Джек шагнул к койке и рухнул на нее.
Услышав плач ребенка, Джек, потрясенный, сел. Он ничуть не сомневался, что это его дочь. Боль, не имевшая ничего общего с раной, пронзила его. Джек с трудом поднялся на нетвердых ногах, но все же добрался до узкого окна, забранного решеткой. Он смотрел через двор туда, откуда доносился детский плач. Девочка затихла. Видимо, Кэндис кормит ее.