– Неправильно то, что ты задумал, Марк! Мне надоели твои выходки. Я точно знаю, что он не был с Джеронимо!
– Ты хоть понимаешь, сколько беспокойства причинила мне?
– Как он?
– Я встретил Хендерсонов, когда возвращался на ранчо, – сообщил он.
В его глазах, затененных длинными густыми ресницами, мерцали золотые искорки. Лицо его покрылось шетиной, выразительный рот с полной нижней губой приоткрылся, чувственно изогнувшись. Кэндис не могла отвести от Джека взгляда, смутно сознавая, что ее губы увлажнились и раздвинулись.
Кэндис приоткрыла рот и, приподняв бедра, прижалась к его чреслам. Джек жадно завладел ее губами, изумив девушку страстной силой своего поцелуя. Прихватив зубами ее нижнюю губу, он слегка отстранился, затем снова припал к ее губам, нетерпеливо раздвинул их и глубоко погрузил язык в ее рот. Кэндис обдало жаром. Джек слегка переместился, так что его напряженная плоть расположилась между ее бедрами. Кэндис ахнула и выгнулась дугой.
Они не двигались, глядя друг на друга.
Черт бы побрал Марка! Потянувшись к запястьям Джека, Кэндис попыталась развязать узлы, но они оказались прочными и тугими.
– Мы пустили в дом полукровку, о котором ничего не известно, – запальчиво сказал Марк, не глядя на Кэндис.
– Мне очень жаль, – искренне сказала она. – Но вы делаете мне больно.
Кэндис обернулась и увидела у стены его седельные сумки. Вытащив нож, она снова опустилась на колени и разрезала веревки. В ту же секунду Джек оказался сверху и пригвоздил Кэндис к земле своим весом, одной рукой вцепившись в ее косу, а другой сжимая запястья.
– Отлично.
– Господи Иисусе, Кэндис! Они пристали ко мне с такими оскорбительными вопросами… – Он побагровел. – Это не сошло бы им с рук, будь они мужчинами!
– Марк, он спас мне жизнь, и мы не отдадим его военным, – возразила Кэндис, вспомнив о трех ковбоях, убитых Джеком у нее на глазах. Хладнокровно. Боже правый, неужели за него назначена награда, как за Джеронимо?
– К утру жар спал. Пойду взгляну на него.
Джек повернул голову и устремил на нее гневный взгляд. Он лежал со связанными руками. Его лодыжки также были стянуты веревкой.
– Он болен, – прошептала Кэндис, с ужасом глядя, как Джек заваливается набок. И тут Джек рухнул к их ногам.
– Откуда, к дьяволу, ты можешь его знать?
– Папа, – быстро сказала она. – Он ранен. И прошел весь путь пешком. Мы должны хотя бы накормить его.
Побледнев, Кэндис села в постели.
– Нет, Марк, нет! – закричала Кэндис. – Клянусь, он этого не делал!
Кэндис посмотрела на Марка, затем снова на Джека. Его ледяной взгляд выражал презрение, лицо казалось бледным под слоем загара. – Я… – Она запнулась.