Кэндис посмотрела на него, впервые осознав, что если бы вышла замуж за судью, то обзавелась бы сразу двумя детьми. Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще.
– О, пожалуйста, расскажи! Ну, пожалуйста! – захныкал Томми.
– Это не туча! – воскликнула она, схватив его за руку. – Это дым.
Но лишь спустя минут двадцать, когда дым остался позади, они перевели дух. Кэндис сняла шляпку и занялась прической. Выбившиеся из пучка завитки щекотали вспотевшую шею. Она закрепила их. Внезапно Педро вскрикнул и свесился через борт повозки.
– Не сегодня.
Кэндис поморщилась.
– Видимо, некоторые слухи о вас соответствуют истине. Кэндис вздрогнула от обиды:
– Предложила. – Кэндис села. Судья молча опустился на стул напротив. – Мне кажется, вы недовольны мной.
Кэндис подхватила вожжи и уже собиралась притормозить, когда заметила торчавшую из его спины стрелу. Сердце забилось у нее в горле. Она закричала и хлестнула упряжку, переводя лошадей в галоп. Услышав за спиной топот копыт, девушка бросила взгляд через плечо. Более дюжины апачей мчалось за повозкой, заходя с боков.
– Нельзя так смотреть на взрослых, – строго заметила Кэндис. – Нужно вежливо поздороваться и предложить перекусить. Разве у тебя нет никаких дел или домашних заданий?
– А потом танцевала с полукровкой. Ты и вправду шлюха? Кэндис ахнула и крепко сцепила руки, чтобы не наградить наглую девчонку оплеухой.
– Ты расскажешь Томми сказку? – спросила девочка, подойдя ближе.
Его потное тело было твердым и скользким. От него исходил резкий запах пота, кожи и медвежьего жира. Кэндис тщетно вырывалась из его железной хватки. С ликующим воплем индеец развернул коня, направившись рысью к своим соплеменникам.
Кэндис ошарашено уставилась на нее.
Лиза Анна не сводила с нее любопытного взгляда.
Застилавшая небо пелена, вне всякого сомнения, была дымом. Они даже чувствовали запах гари.
– Полагаю, вам лучше уйти, – сказал судья Рейнхарт. Судорожно вздохнув и высоко подняв голову, Кэндис вышла. Но, оказавшись на улице, понурилась. В сущности, судья назвал ее распутной женщиной, хотя и не употребил слова, которым воспользовалась его дочь: «шлюха». Кэндис сидела в повозке, ничего не видя вокруг, пока спустя час не заметила зловещее облако, поднимавшееся на юге.
Кэндис онемела, не веря своим ушам. В этот момент в дверях появился судья. На его лице не было знакомой теплой улыбки.
Кэндис опешила от подобной грубости.
– Вы сердитесь.
Шестилетний Томми Рейнхарт, улыбаясь до ушей, смотрел на нее.
– Я расскажу твоему папе о твоих ужасных манерах, – пригрозила она.