Пожалуй, можно рискнуть и доставить девушку домой.
Изогнув губы в иронической усмешке, он ответил: – Сэвидж.[3] Джек Сэвидж. Это имя прилипло к нему.
Джек смотрел в ее глаза и видел в них страх. Каким-то чудом Кэндис удалось остаться в одеяле, но оно не скрывало женственные округлости и изгибы. Колени его находились между ее ногами.
С другой стороны, возвращение только разбередит ему душу. За три года Джек привык к назначенному ему судьбой пути, по которому шел один, разрываясь между двумя взрастившими его культурами.
– Ах, вот как. – Он сжал ее лицо свободной рукой, прихватив несколько сверкающих локонов. – Ты, оказывается, еще и лгунья? – Мне очень жаль.
– Отвечай.
Будь Кэндис даже в миле от него, он все равно бы услышал. Девушка не умела двигаться бесшумно. Джек от души бы повеселился, если бы то, что она задумала, не было слишком серьезно. Поэтому он ждал. Грудь его мерно вздымалась, густые ресницы отбрасывали тени.
Они сошлись врукопашную, а когда все кончилось, Джека, залитого кровью противника, вывернуло наизнанку. Никто не видел его слабости, но это ничего не меняло.
В целом жизнь Джека среди белых протекала довольно успешно. Однако уважению, которое он приобрел благодаря своим способностям, уму и отваге, всегда сопутствовали недоверие и даже страх. Похоже, кровь белого человека, которая текла в его жилах, ничего не меняла в глазах окружающих. Для них он оставался индейцем-полукровкой. Как и для этой девушки, Кэндис Картер.
Тусон был первым городом, который встретился на его пути. Услышав, что его назвали полукровкой, Джек вытащил нож и бросился на мужчину – кстати сказать, белого – с намерением перерезать ему горло. Однако, находясь один на вражеской территории, он вовремя опомнился. Осторожность восторжествовала, и Джек отпустил обидчика.
Она заплакала. И хотя Кэндис не собиралась пускать слезы, чтобы остановить поток вопросов, на которые у нее не было ответов, это сработало.
Он издал раздраженный возглас и отошел. Кэндис увидела, что он улегся на земле, уставившись на звезды. Она шмыгнула носом и вытерла глаза, поглядывая на индейца. К ее изумлению, он, казалось, заснул.
Она бросила взгляд на индейца, невозмутимо взиравшего на нее.
Кэндис подчинилась, но, сделав первый глоток теплого травяного чая, ощутила такую жажду, что залпом осушила всю кружку, а затем вторую. Отставив кружку, девушка подняла глаза. Индеец смотрел на локоны, упавшие на ее белоснежное плечо.
Но Кэндис также знала, что апачи – лучшие следопыты в мире. Даже если ей удастся бежать, он без труда разыщет ее. Значит, его придется убить.