Ее гнев, ее ярость не поддавалась измерению, и эти чувства продолжали бушевать в ее душе, даже когда она вернулась домой к отцу. Планы мести один страшнее другого рождались в ее сознании.
Смысл всех ее фантазий был один: раздавить и уничтожить.
Но однажды, когда она в бессильной ярости металась по своей комнате, господин Эллертель попросил разрешения переговорить с ней. С того момента, как Росета вернулась к отцу она его не видела, вернее избегала встречи с ним любым способом. Она хорошо помнила, как рассказывала ему о своей любви к Ингору, мечтая о браке с королем, как о самом большом счастье, какое только может быть. Ей было стыдно вспоминать свой восторг, который она испытывала к своему возлюбленному. Стыдно было вспоминать, в каких словах она описывала мужество, благородство своего любимого. Но назад ничего нельзя было вернуть, Росета твердо сжала губы, вскинула подбородок и пригласила своего бывшего учителя в свою гостиную. Почему-то она решила, что он начнет насмехаться над ней, или даже упрекать за ее глупый выбор, за ее недальновидность, но как оказалось, у Эллертеля и в мыслях не было высказывать ей нечто подобное. Говорить с ней он хотел совсем о другом.
— Ваше Величество, — осторожно начал Эллертель, хорошо понимая, сколь щекотлива тема, о которой он собирался говорить с Росетой. Эллертель надолго замолчал, как всегда, в минуты неуверенности или беспокойства, покусывая губы.
— Говорите прямо, что Вы хотите! — первой не выдержала Росета, которую такие долгие приготовления разволновали не на шутку.
— Ваше Величество, — повторил Эллертель и сразу же продолжил: — Я глубоко сочувствую Вам, и также негодую и возмущаюсь поведением короля Ингора, поведением — недостойным короля! Но наказывая его, Вы наказываете и его народ, а это уже недостойно звания королевы!
Росета потрясено смотрела на учителя, не понимая, о чем он ей говорит. Потом ее лицо приняло жесткое и холодное выражение, и она непреклонно сказала:
— Я озвучила сумму в полтора миллиона, и Ингор выплатит ее до последнего сантима.
Эллертель прижал руки к сердцу.
— Я не о деньгах сейчас говорил. В этом вопросе Вы полностью правы!
— Тогда о чем Вы говорите? — удивилась Росета.
— Я говорю о закрытии порталов, — объяснил Эллертель.
— Вы считаете, что мы не должны закрывать порталы? — не понимая, к чему он ведет, переспросила Росета.
— Должны! Разумеется, должны! — замахал руками Эллертель. — Вот только я считаю, что мы не должны этого делать немедленно. Понимаете, — заторопился он, боясь, что Росета его прервет и даст объяснить ему свои слова, — Вы же помните, как де Грато рассказывал Вам о трехлетней засухе, случившейся в Лессадии перед самой вашей свадьбой с Ингором, и что только плодородные земли Вашего приданного подарили надежду избежать неминуемого голода. Часть этих земель была расчищена, вспахана и засеяна. До уборки урожая еще месяц, потом нужно еще де недели, чтобы все собрать и вывезти. Ваше Величество, — голос старика дрогнул, — я прошу Вас попросить отца не закрывать порталы всего два месяца. Он никого не послушает, кроме Вас!