— Это мое! — быстро сказала Росета, хватая плоскую коробку, лежащую поверх камней в ларце. Но, потом, не выдержав удивленного взгляда отца, смущенно пояснила: — Это подарок Ингора… личный, — еще больше смутившись, добавила она.
— В любом случае ты должна его показать, — строго сказал отец, и казначей подтверждая это, закивал головой, — если подарок ценный — артефакт, например, или драгоценности — он должен быть описан, занесен в картотеку и главное на него должны быть наложены чары, с привязкой к дворцу против похищения, и уничтожения, объяснил отец свое требование.
Как Росете ни хотелось рассмотреть этот подарок в одиночестве, пришлось смириться и показать его всем. Ничего не поделаешь, отец был прав. Скрипя сердце, Росета открыла коробку.
— А-ах! — восхитился казначей, отец промолчал и как-то странно нахмурился, Росета же просто замерла в удивлении.
— Выйдите! — вдруг резко приказал отец казначею. — Нам с дочерью надо поговорить наедине. — Дождавшись, когда дверь за казначеем плотно закрылась, отец участливо спросил у Росеты: — Доченька, что этот негодяй тебе сделал? — Почему ты об этом спрашиваешь? — потупившись, спросила она, удивившись словам отца.
— Степень вины мужчины определяется стоимостью подарка, — очень просто сказал отец, кивая на коробку. — Очевидно, Ингор совершил нечто совершенно ужасное. Если это так, ты должна вернуть ему подарок, подчеркивая тем самым, что не прощаешь вину.
Росета мгновенно схватила футляр, прижав его к себе. Отец без слов понял, что она не намерена возвращать подарок ни при каких обстоятельствах. Отец позвал казначея. Тот вернулся ни один, а в сопровождении мага. Это было правильно. Привязку драгоценностей лучше было произвести до того, как они попадут в руки оценщиков и ювелиров. И снова восхищение, теперь уже в глазах мага, подарком Ингора.
— Мне уйти? — деликатно спросила Росета, понимая, что процесс привязки лучше проводить без свидетелей.
— Нет, останься! — резко сказал Эдрус. — Эти драгоценности твои по праву, привязка будет осуществляться на тебя. К тому же ты моя наследница, — уже мягче сказал король, — выйдешь ты еще раз замуж или нет, я не хочу, чтобы твой возможный муж, наложил свои руки на твои богатства.
Росета согласно кивнула головой и протянула руку для пореза ритуальным кинжалом.
Оставшись одна, Росета с трепетом открыла коробку. Осторожно пальцами погладила украшения, потом, не сдержавшись, бросилась их примерять. Ей было приятно осознавать, что Ингор не скупой скряга и жмот, трясущийся за каждой монетой. И камней было больше, чем на пятьсот тысяч, и о подарке Ингора оценщик сказал, что он стоит, как половина этих камней.