Едва тубус перекочевал из моих рук в лапы хилиарха, я предпочел вернуться в гавань. Уж не знаю, может в тот момент Фароат как-то влиял на ход моих мыслей, но думал я о том, что Андронику придется считаться со мной, когда приведу в Боспорское царство сотни номадов!
Глава 5
Я вижу, как она осторожно входит в озеро. Вода плотно охватывает со всех сторон ее твердые колени, широки бедра, втянутый живот и гибкую спину, полудетские груди...
До этого момента "невеста" медленно снимала с себя свадебный наряд — сапожки, куртку и шаровары, бросала в меня недовольные взгляды.
Повод у нее был. Минуту назад она шептала мне в ухо:
— Я как вороная кобылица в степи. Кто сравнится со мной по красоте? Освежи мое тело, опусти на берег, не сделай плохо, люби меня!..
Я начинаю привыкать и относиться к этому, как к самому обычному явлению, когда женщина предлагает мне свое тело.
Иногда они делали это лишь ради удовольствия, иногда ради удовольствия и еще чего-то, а иногда ради чего-то, что не может доставить никакого удовольствия!
К какой из трех категорий отнести мой случай? Не знаю. Напомнив себе, что нравственность порой способна уберечь от неприятностей лучше любых доспехов, поднимаюсь с утоптанной у берега земли и медленно бреду к стойбищу, все еще чувствуя ее взгляд, способный прожечь дыру в моей спине.
Пару часов назад степь и зеркало воды, в котором совсем недавно отражалось бордовое солнце, накрывал вечерний сумрак. Пылали костры. На фоне колеблющегося пламени мелькали длинные тени людей в остроконечных шапках. Где-то рядом пасся табун лошадей. Хруст травы и глухие удары копыт о землю доносились из темноты. В глубине стойбища вздымалось к небу пламя двух огромных костров. Номады пировали. Они праздновали примирение родов и радовались. Повод для ликования им подарил я.
Удачно завершив дело в Мирмекии, мы, не медля, вернулись к стойбищу Напариса. Там, пользуясь гостеприимством вождя номадов, перекусили, напоили лошадей и отправились к похитителям его дочери.
Пока ехали, я уговаривал разгневанного родителя не ссориться с соседом. Пригласил присоединиться ко мне в походе на меотов и намекал, что будущий зять, если тоже пойдет со мной, вернется с той войны богатым.
И как же я удивился, увидев селение Напита! Это стойбище выглядело побогаче, чем у того, кто недавно обвинял соседа в бедности: между повозками располагались палатки, сделанные из грубой конопляной ткани, натянутой на вбитые в землю, связанные вверху жерди. Под надзором верховых паслись табуны коней и стада рогатого скота и овец. "Наверняка и воинов в этом стойбище больше, чем нас..." — подумалось мне, едва я окинул взглядом стоянку кочевников.