— Девочка, ну что же ты?! — проговорил ласково, осмотрев забитые едой полки в холодильнике. Я этого не вижу, но знаю точно, чем он занят. — Нужно есть! Организму для восстановления требуются полезные вещества!
Господи!!! Да оставь ты меня, наконец то! Разве я просила?! Просила о чьей-либо заботе?! Но произнести этого вслух не могу… Хочу, но не могу! Мотнула головой, в отрицательном жесте, так и не показавшись из своего пухового укрытия. Макушку головы он видел, знал, о чем я. Но, словно провоцируя на новый приступ истерики, нагло игнорировал мой отказ, перечисляя виды имеющихся яств.
— Яблоки на месте, ни одного йогурта не распаковала, и врач жаловался, что ты регулярно возвращаешь обеды нетронутыми! — поучал он, не унимаясь. А я думала… Почему же доктор говорит об этом ему?! Его ли это дело?! Мой мужчина где-то, и плевать ему, как я питаюсь, что делаю, и не погибаю ли от постоянных истерик! А Кирилл Домбровский теперь в роли моего опекуна?! Почему-то стало невыносимо обидно… И плечи характерно дернулись, оповещая непрошеного гостя об очередном приступе. Сложно не заметить, даже под одеялом, что снова рыдаю. Ведь рыдаю надрывно… Горько.
— Канарейка… — он называет меня Канарейкой и теперь, когда имею имя. Прекрасное имя! Оно — единственное живое напоминание, кроме хранимой мною рубашки, о том, что Никита действительно был в моей жизни… Что мне не померещилось! Что я имею право помнить… — Прошу тебя! Приди в себя! Хватит убиваться!
Кирилл говорит об этом каждый божий день! Не понимает, мне это не поможет… Не оборачиваюсь. Уйди! Не хочу никого видеть! Но, конечно же, он не уйдет…
— Послушай…. - протянул томно, пытаясь не раздражать мой помутившийся рассудок ещё больше. — Я уезжаю. В Италию. На год. И, девочка… Хочу, чтобы ты уехала со мной.
К чему Вы это?! Да неужели не видно?! Неужели, без голоса, меня совершенно невозможно понять?! Мне не уехать…. Умереть охота!!! Почему-то, сознание кольнуло… Словно, кто-то хочет напомнить! Кто-то очень важный!
" Опомнись!!! Неужели, ты забыла, как много значит жизнь?!!! "
Да, она значит много… Значила! Теперь, я сомневаюсь. За весь отрывок прожитого мною времени мне ни разу не было так больно! Яд пожирает меня изнутри! И я не знаю… Как с этим бороться?!
— Поедем! — продолжает композитор — Это ведь незаурядное предложение! Подумай… Здесь, в таком состоянии, ты поломаешься! Я предлагаю тебе спасение! Подальше от этого места, от Никиты. Тебе будет легче его забыть!
Одним глазом окинула настойчивого гостя. Странно… Не спешу отказаться. Потому, что, возможно, всё внутри меня кричит — Вот он! Твой способ жить! Твой способ бороться!