Несколько минут кроме вязкой тишины не было слышно ничего. Мия почти ощущала эту самую тишину, словно она была живой. А потом за дверью раздались странные голоса. Она не поняла ничего из сказанного, но лорд нахмурился.
— Кажется я погорячился, сказав, что кроме нас и дваргов здесь никто не бывает.
— Кто это? — Шёпотом спросила Мия.
— Таурумцы. У нас с ними вроде как мир.
Мия видела, что Дерек произнёс это неуверенно, словно что — то решал в уме. Наконец, он словно решился.
— Так. Оружия у нас нет, не считая моего кинжала. Но воин из меня сейчас плохой. А таурумцев там целый отряд. Понятия не имею, как они сюда добрались и зачем, но они здесь. И рассчитывают войти сюда. Поэтому…
— Вы же говорили, что дом защищён, — перебила его Мия.
— Защищён, от дваргов, — Дерек усмехнулся. — А таурумцы смогут войти, так же как вошли и мы. Поэтому вот что, — он окинул быстрым взглядом её фигуру, и Мия почему-то покраснела. Она почувствовала вдруг, как жалко выглядит в порванном и испачканном платье, в мокрых туфельках, потерявших свою форму, как свисают растрепавшиеся локоны. — Я расскажу им всё, как есть. У вас моё кольцо при себе?
— Да, — Мия не понимала, к чему он клонит.
— Это хорошо, потому что таурумцы в некотором смысле варвары. Но если они увидят, что вы моя жена — они вас не тронут.
Мия смутилась. Она совсем не думала о том, что кроме дваргов ей может грозить ещё какая-то опасность. Согласилась бы она отправиться к лорду, зная что случится? Она не знала. Но ведь и выхода у неё в любом случае не было.
Снаружи раздался грозный окрик на неизвестном языке. Дерек подошёл к двери. Мия видела, что его тревожит что-то ещё. Лорд не договорил, но мысль ускользала, не давая зацепиться. Что он не договорил?
Прежде, чем открыть дверь, лорд короткими фразами на неизвестном языке что-то спросил у таурумцев. За дверью недолго помолчали, потом ответили. Дерек, видимо, согласился с ними, потому что медленно отодвинул засов. И тут же в дом ворвался ледяной ветер. Мия застучала зубами.
А внутрь один за другим вошли десять мужчин. Совсем не похожие на тех галантных кавалеров, которых она видела на улицах родного города. Грубые, обветренные лица, все покрытые шрамами, словно сеткой. Таурумцы одеты были по погоде в отличие от них — в тёплых плащах и странных мохнатых шапках, оставлявших открытыми только глаза. Мие они показались хищниками, напомнившими ей тот страшный день, четыре года назад, который она хотела забыть.
Она невольно шарахнулась к очагу. Один из таурумцев, наверное, самый главный, скинул плащ и прошёл мимо неё. Наверное, он хотел погреться у очага, потому что посмотрел на неё досадливо, как на мошку и бросил на вирридийском: