Вольдемар Горов быстро и односложно ответил на вопросы анкеты, и без вопросов прошел процедуру снятия отпечатков. Лишь раз он поморщился, когда пришлось выпустить из рук стакан.
Последний член семьи, у которого я сняла отпечатки пальцев — племянник хозяина — сын Вольдемара. Он был сговорчивее отца.
— Эдвард Горов. Музыкант, — представился он мне, как только перешел порог кухни.
— Я Эвелина, проходите, пожалуйста!
— Я догадываюсь, что вся семейка ополчилась против меня, поэтому сразу заявляю: Я НЕ УБИВАЛ!
— Приму к сведению ваши слова, — улыбнулась я, — но мне нужно сделать вашу дактилоскопическую карту.
— Что сделать? Это больно?
— Нет, это не больно, — заверила я мужчину.
Он был не на много старше меня. Одежда его была, на удивление, простая, но броская. Джинсы с огромными дырами, вытянутая футболка с нелепым потертым принтом. Кеды музыканта были стоптаны на один бок. Если бы я не встретила Эдварда в богатом доме, я бы подумала, что он один из вечно голодных творцов, которые ждут своего признания и верят, что рано или поздно оно придет. Даже если это «рано или поздно» произойдет после их смерти.
— Эвелина, а вы когда-нибудь были на концерте рок-исполнителя? — развлекал меня разговорами Эдвард, пока я выполняла свою работу.
— Была, но давно, — ответила я.
— А на чей концерт вы ходили? И когда?
— Давно… еще когда в колледже училась, — ответила я.
— Тогда я приглашаю вас на мое выступление. Вы свободны завтра?
— Не могу, — покачала я головой. — У меня много работы.
— Я выступаю в ночном клубе «Остров». Начало в девять вечера. Вы же не круглосуточно будете на своей работе.
— У меня не нормированный рабочий день. Но если появится свободная минутка, то я приду.
— Хорошо… я буду ждать, Эвелина, — обворожительно улыбнулся Эдвард.
— Вы закончили?! — словно гром среди ясного неба, раздался голос Устинина.
— Да, я закончила, — ответила я, делая последний оттиск.
— Отлично. Труп уже забрали, а группа ждет в машине, — строго проговорил мой шеф.
Я быстро очистила лоток и валик от краски, уложила их на дно чемоданчика. Дактилоскопические карты положила сверху, чтобы не помять. Особенно переживала за карту Эдварда, ведь она не успела просохнуть.
Но строгий недовольный взгляд следователя подгонял лучше хлыста. И чего он так взбеленился?
— Я надеюсь, что прощаюсь до скорой встречи, — сказал внук жертвы, напоследок, продолжая смущать меня своей улыбкой.
— До свидания, — попрощалась я, как можно серьезнее. Но улыбку сдержать не смогла.
Я и Кир вышли из дома. Я чувствовала, что за нами наблюдают из окон, но оборачиваться не стала.