- Прости, - прошептала она. – Просто все плохо.
И она поведала мне все о том, как они с ее уже бывшим парнем долгое время целовались и обнимались за тем же углом, где меня в итоге стошнило, а затем поехали вместе домой к Вилене, предварительно взяв у нее ключи от квартиры, так как в отличие от нее Леся продолжала жить с предками и не имела возможности водить к себе Влада, когда ей вздумается.
Олеся думала, что теперь-то все в порядке и они снова вместе, потому что она точно чувствовала, что ничего между ними не изменилось. Все искры до единой до сих пор оставались на месте, но, в конечном счете, и им пришлось приглушить свой свет. Влад хоть и сказал, что соврал, но не остался, предварительно обмолвившись, что так было нужно для него, и что возможно она когда-то его поймет, а потом ушел, оставив ее сидеть одну в пустой темной квартире, сжимая горлышко бутылки мартини, которую подруга допивала в одиночку. А проснулась она уже только днем от толчка в плечо. Вилена вернулась домой и была злой, как черт. Она даже не обратила внимания на то, что Олеся всю ночь провела на полу возле холодильника в обнимку с пустой бутылкой алкоголя.
Такого от своей всегда сдержанной подруги я не ожидала и во мне стали закрадываться мысли о том, что не только девчонки не знают меня, но и я совсем не знаю их. Хотя и дружим мы с самого детства и вроде как делим все между собой поровну. Вот и секреты свои также прячем с одинаковым рвением. Это настораживало и возводило по кирпичику стены между нами. Пока еще довольно тонкие, но оттого не менее прочные.
Хотя возможно я и преувеличиваю и нагнетаю, сама давным-давно завравшись, так что теперь остро реагирую на любое проявление в человеке качеств, которые не были замечены мной ранее.
Попрощались мы уже на куда более веселой ноте, разговорившись о том, как в детстве, увидев, что идет дождь, я могла остановиться и долго-долго смотреть в окно. Все думали, что я в каком-то ступоре или еще чего и начинали махать перед моими глазами и толкать в плечо. А я все продолжала смотреть и смотреть на него, боясь каждой капельки. И все это вроде бы было весело вспоминать, если не задумываться о том, почему дождь и пасмурность в целом так на меня воздействовали. А шли все страхи, как и водится из детства.
Утром среды я уже чувствовала себя гораздо лучше. Весь алкоголь окончательно смог покинуть мое тело, и все его функции вновь пришли в норму. Вообще этот прозрачный яд действовал на меня всегда по-разному, так что каждый раз я могла лишь догадываться, что со мной будет дальше. И только врожденный дух бунтарства толкал меня на то, чтобы исследовать этот вопрос до победного.