И поехали мы дальше молча. Как то и любил Рома.
Я смотрела на машины, которые одна за другой оставались позади, на сплошную череду слившихся в одно горящих светом окон. И думала о том, что мне все же наоборот стало легче, когда я выговорилась. В прошлый раз с Эммой было так же. Сначала страшно и тяжело от неприятия, а потом легко и даже радостно, потому что ничего особенного во мне девушка не увидела. Только вот она сама тогда вывела меня на откровение. Рома же не сделал ровным счетом ничего, чтобы я выложила перед ним всю свою подноготную, предоставляя ее на его суд.
С появлением парня в моей жизни я просто стала понемногу понимать, что больше не хочу притворяться. Не хочу строить из себя ту, кого все должны любить. Хочу быть той, кого ценят за то, что и так есть, несмотря на мою вечную борьбу с самой собой. Правда продолжалось это ровно до того момента, пока я не оказывалась один на один с собой и не начинала думать. А с возвращением тети Светы все и вовсе перемешалось, заставляя мои внутренние качели очень быстро раскачиваться то в одну, то в другую сторону, норовя в один миг просто сломаться и оставить меня ни с чем.
- Слушай, Одуванчик, мне кажется, тебе противопоказано думать, - вырвал меня вдруг из своих мыслей голос Ромы. Я обернулась к нему лицом. Он на меня не смотрел. – Ты слишком много анализируешь свои действия, вместо того, чтобы просто жить.
- С чего ты взял, что я анализирую?
- А чем еще ты сейчас занимаешься? Думаешь о том, что зря сказала мне все. Считаешь, что твой образ примерной девочки пошатнулся.
Я хмыкнула.
- Значит я прав, - мягко улыбнулся парень. – Это полнейший бред, Нелли. Ты делишь мир на черное и белое. Но это неверно. Стоит лишь чуть лучше осмотреться по сторонам, и ты поймешь, что жизнь вовсе не такая. В каждом из нас есть как ангелы, так и демоны. Вопрос лишь в том, кого ты выставишь на первый план и сделаешь своим лицом. Ты выбрала образ белой овечки с ангельскими глазками. Я же, к примеру, выбрал противоположный вариант, сберегая ангела для близких мне людей. И в этом нет ничего ужасного.
Мысль о том, что Рома поступает в точности, как я, только наоборот, показывая каждый день миру свою неправильность, никогда не возникала в моей голове. И я не понимала почему. Ведь мне сотню раз говорили уже, чтобы я держалась от него подальше, но у меня не получалось этого делать. Я видела в нем его хорошую сторону. Ее даже и рассматривать было не обязательно. Все было ясно и так. И он точно так же видел во мне сторону дурную. Ту, которую я так старательно скрывала и которую ему не составило труда рассмотреть. Специально ли это было сделано нами обоими? Или же сама наша встреча стала катализатором подобных открытий?