Первым, что попалось мне на глаза, стала картина, стоящая около задней стены. Она была большой, обрамленной минималистичной рамой. Я стала вертеть головой в разные стороны, чтобы увидеть что-то еще, кроме ржаного поля, двух силуэтов посреди него и голубого неба, но вопреки своим ожиданиям не видела ничего особенного. Это продолжали быть поле, люди и небо.
- Можешь ничего там не искать. Это просто картина. Очень старая, - услышала я из-за спины.
Обернувшись, увидела выглядывающего из-за машины, Рому.
- Твоя?
- Моя. Но она мне не нравится.
Я еще раз взглянула на рисунок. Лично мне он приходился по вкусу. Я бы повесила нечто подобное в своей комнате. Очень умиротворяющий образ. Даже не думала, что этот парень умеет изображать нечто подобное.
- Почему?
- В ней нет меня, - сказал парень, возвращаясь к своему делу. – Я писал ее для выставки матери.
- У твоей мамы есть своя выставка?
Рома тяжело вздохнул.
- Есть. Она очень хороший художник. Только этого никто не видит.
- Ты тоже хороший… - воскликнула я, - художник.
Парень ухмыльнулся.
- Спасибо. И ты хорошая… скрипачка.
Я улыбнулась и продолжила свою экскурсию.
Вокруг были какие детали, ящички с инструментами, зимний вариант шин. Взгляд мой привлек чехол, забитый в угол и заставленный коробками. Подобный я видела у Дениса. Он часто ходил с таким, когда забирал гитару домой.
Я протянула руку и отодвинула то, что мешало мне убедиться в том, что это именно то, о чем я думаю. Я старалась делать это бесшумно, но у меня выходило плохо. В коробках явно лежало многокилограммовое железо, которое не хотело сразу поддаваться и вызволять музыкальный инструмент.
- Я так понимаю, ты везде сможешь отыскать что-то связанное с музыкой, - мягко произнес Рома, подходя ближе ко мне. На мои шумные попытки добраться до цели он все же среагировал.
- Ты играешь?
Брюнет изобразил что-то неопределенное одной рукой.
- Тогда зачем гитара?
- Баловался когда-то давно.
Я посмотрела ему в глаза и осознала, как же все-таки мало мы еще знакомы, и сколького не знаем друг о друге. А еще поняла, что очень хочу, чтобы однажды это стало не так. Хотелось знать гораздо больше. И его глаза, похоже, были со мной солидарны.
- Сыграешь? – робко спросила я.
Лицо Ромы скривилось.
- Не думаю, что я конкурент тебе или кому-то из твоих ребят.
- А я и не прошу играть, как кто-то из нас. Играй, как это умеешь ты, - улыбнулась я. – Если бы со мной была скрипка, я бы тебе подыграла. Я много песен знаю.
- Не сомневаюсь, - рука Аморского все же потянулась за чехлом и вытащила его из пыльного угла. – Знаешь, тогда ты должна будешь нарисовать мне что-нибудь. Так будет честно.