- Хочешь заменить меня? – недоверчиво поинтересовалась Вилена.
Арина широко улыбнулась. По-настоящему. Не так, как мне.
- На сцене не удалось, так здесь получится.
Я поймала на себе быстрый взгляд Вайтович. Кажется, девушка произнесла то, о чем она не хотела говорить при мне.
Виля и сцена?
Нам определенно стоит это обсудить. Позже.
- Хорошо, хорошо, - затараторила она быстро, хватая Арину за плечи. – Да, давай так. Поедешь за меня.
Захаров, наблюдающий за происходящим, все больше хмурился.
- Эй, а меня спросил кто-нибудь? Тачка моя вообще-то. И счет тоже мой, - грозно заметил он. – Детка, ты подставляешь меня.
- Ари хорошо водит. Я видела. Намного лучше, чем я.
Так-так. Значит Ари. Значит видела. Как много нового открывает для меня этот вечер. И кто-то еще сомневался, что мне стоит тут быть?
Путем долгих уговоров Захарова все же удалось убедить пустить за руль другую девушку. Так что теперь наши машины находились на линии старта, а через свое лобовое стекло я видела Вилену. Она стояла посреди дороги с красным платком в руке вместо Арины и смотрела только на меня. Без былого вызова в темно-карих глазах. Так, как и раньше, до ее странного дня рождения. С нее как будто на долю секунды спало какое-то наваждение, и она поняла, что сотворила нечто ужасное, но теперь ничего не может изменить.
Конечно, это было не так. Ничего страшного она не совершала. И даже если она где-то солгала мне и не рассказала всей правды о себе, это не могло оказаться чем-то настолько глобальным, за что я никогда не смогла бы ее простить. Я врала ей намного дольше. И пусть ее искренность в моих глазах теперь подвергалась сомнению, я все же не сомневалась, что знаю ее лучше остальных. Лучше какой-то там Арины и тем более лучше Артема Захарова, который играет в непонятные никому игры, спуская в них целые состояния.
Рома, сидящий по правую руку от меня на пассажирском сидении, давал мне последние наставления. Он говорил о том, что будет направлять меня и все что мне нужно – это только следить за дорогой и не отвлекаться ни на что больше.
В какой-то момент я вдруг поняла, что Рома занимается этим не просто так. Не ради, как может показаться, легких денег. Нет, они вовсе не являются таковыми. Он участвовал не ради азарта и желания что-то доказать кому-то. Он видел в этом свою философию. Опасную, абсурдную, порой даже совсем неоправданную, но все же философию. И машина для него не являлась средством достижения целей, она была почти что живым существом в его собственной системе ценностей.
Я уважала его отношение к тому, что он делает. Именно с таким подходом обычно и добиваются успеха.