Мне казалось, что в груди начинает расцветать огненный цветок. Он ласково ласкал меня и заставлял сердце слегка пошаливать, отбивая внутри неровный ритм.
- Я не знаю, что ты со мной делаешь, - прошептал Рома очень близко. Я чувствовала на губах его теплое дыхание. – Никогда не испытывал ничего подобного.
- Да, я тоже, - отозвалась я, потеревшись щекой о его руку, которая покинула мои влажные от дождя волосы и спустила к скуле.
- Ты заставляешь меня сомневаться. Во всем. В своих принципах. В стиле жизни, который я веду, - продолжал шептать он. А мне хотелось одного – чтобы он поцеловал меня как тогда, возле моего дома. Обжигающе горячо. – Но весь смысл в том, что мне это нравится. Ты даришь мне вдохновение.
Услышать подобные слова для человека, имеющего отношение к творчеству – самое лучшее признание, если не в любви, то в сильной симпатии.
Я распахнула глаза, чтобы видеть, как светятся его глаза. В тот день, когда мы встретились впервые, они совершенно точно не были такими, хотя уже тогда они действовали на меня гипнотическим образом, согревая своим теплом, тщательно прикрытым образом плохого парня.
- А ты даешь мне быть собой, - шепнула я ему в ответ, сокращая расстояние между нами до минимума. И на этот раз я не собиралась останавливаться. Даже если все телефоны мира зазвонят в один момент.
Я хотела сказать что-то еще, но он не дал мне этого сделать.
Говорят, что в отношениях между людьми каждый из них должен делать равное количество шагов навстречу. И он сделал следующий – подался вперед и коснулся моих холодных губ своими, моментально согревая нас обоих изнутри.
Честно говоря, мне никогда не хватало слов, чтобы описать чувства. Они – такая сложная субстанция, которая просто не поддается объяснению и сравнению. Они – словно сносящий с ног ураган. И если один раз его почувствуешь, то никогда больше не станешь сомневаться, что это именно оно. То, что тебе нужно. То, что дает тебе тот самый глоток жизни, которого так не хватало раньше.
Рома определенно был моим ураганом. И мне хотелось, чтобы распустившийся цветок никогда больше не смог завять или потухнуть, потому что стоило этому произойти, я знала бы почти наверняка, что больше не смогу заставить его расцвести вновь.
Казалось, наши руки были везде: в волосах, на лицах, на плечах. Всюду. И их все равно было мало.
Если раньше я думала, что между людьми, которые испытывают друг к другу влечение, проскакивают искры, то между нами зарождался целый бенгальский огонь, который однажды, я уверена, мог бы перерасти в фейерверк. Мне сносило крышу от этого поцелуя. Совсем не романтичного и нежного. Другого. Страстного. Под стать той мне, что всегда жила внутри и ждала своего часа. Под стать моему Дракону, который потирал лапки и готовил хвалебные оды Аморскому за то, что смог выпустить наружу это сжигающее меня пламя, что горело внутри, и однажды готовилось взорваться и разнести весь этот мир на части.