Я всегда считала, что быть собой и чувствовать себя при этом спокойно, я могу только в одиночестве. Где-нибудь не у себя дома, в комнате с задернутыми шторами в кромешной тьме. Тишина в таком случае была для меня лучшей музыкой, а темнота лучшим собеседником. В остальных случаях я не могла ощутить ни единой капли гармонии, все время находясь в напряжении.
Прямо перед моими глазами расстилалось усыпанное яркими звездами небо, какое бывает только после проливного дождя.
Рома все-таки вытащил меня на крышу и заставил подойти к самому ее краю, не слыша никаких моих доводов о том, что я вообще-то боюсь высоты и мне не хочется, потеряв остатки равновесия, рухнуть вниз. Он просто взял все в свои руки – в который уже раз за это время – и подвел меня ближе к краю, говоря, чтобы я смотрела только на него. И я смотрела. Это было совсем не сложно. Сложнее было потом перевести взгляд с лица Ромы на город, расстилающийся под ногами. Вид был не таким красивым, как в центре города, но тоже имел свой определенный шарм с мигающими уличными фонарями, далекими огнями торговых центров, коих было в избытке во всех районах города, и фарами проносящихся под нами машин. В темноте надвинувшейся на город ночи, все это не выглядело таким уж пугающим. Скорее завораживающим и совсем немного волшебным.
Теперь же я не ощущала под собой высоты соседней многоэтажки. Я лежала на мягком пледе, завернутая в толстовку Ромы, которую он благоразумно взял с собой из дома, а рядом со своей рукой чувствовала его теплую кисть. Он, как и я молча смотрел перед собой. Его вообще будто подменили в тот момент, когда мы оба вышли на крышу, которая оказалась в открытом доступе. Парень не говорил ни слова. А если и делал это, то только шепотом, будто считал, что произнеси он что-то чуть громче, где-то проснется ребенок или он помешает какой-нибудь влюбленной парочке признаваться в нежных чувствах.
Это был первый случай на моей памяти, когда я ощущала себя настолько спокойно рядом с кем-то. И более того, я знала, что даже разрушь он эту приятную тишину, спокойствие останется на месте и ничего меня не сможет потревожить. И я отвечу. Искренне на любой заданный им вопрос. Просто потому что знаю, что могу это сделать. Могу рассказать все и знать, что меня не осудят.
- Когда я был маленьким, - негромко произнес Рома. Я тут же повернула голову влево, переводя взгляд на его точеный профиль, слабо освещаемый лунным светом. – Хотел быть астрономом. – Он тепло улыбнулся, не отводя глаз от звездного неба. – У меня было много книжек про небесные тела и их расположение. Моей мечтой был телескоп, который стоил уйму денег, которых у нас не было.