Сажусь рядом на стул и смотрю на нее. Ведь если бы не приезд Тамары, мы могли бы быть счастливы. Наверное. Какое-то время — точно. И скорее всего, этот ребенок, которого она ждет, был бы желанным. Мне приходит сообщение, и от этого звука Саша просыпается.
— Ты?! — испугано произносит она, увидев меня. Приподнимается и садится на койке. — Что ты здесь делаешь?
— Твой отец мне обо всем рассказал.
— Я же просила его не делать этого! — хлопая ладонями по матрасу, расстроенно говорит Саша. — Никогда не слушает меня!
— Он хотел как лучше.
— Не защищай его! Хотя ты, судя по всему, пришел сюда по той же причине! — сердится Саша. На ее бледном лице выступают красные пятна.
— Тебе нельзя нервничать, — напоминаю я.
— Да мне все нельзя теперь!
— Какой у тебя срок?
— Три месяца, — устало откидываясь на подушку, отвечает Саша.
— Ты знала об этом раньше?
— Нет. Даже никаких намеков не было, — вздыхает Саша. — Иначе бы ты уже знал.
— Ты сделала это специально? Чтобы мы навсегда были связаны?
— Ты дурак?! — резко вскидывается Саша. — Ходить беременной, рожать, посвятить всю свою жизнь ребенку, чтобы какой — то парень меня не бросил? И это в двадцать? Я что, больная?! Конечно, нет!
— Прости, это был уродский вопрос.
— Как и весь ты.
— Ну, спасибо. Теперь я в курсе, каким ты меня видишь.
— Это была смягченная трактовка.
— Твой отец хочет, чтобы мы поженились ради ребенка, — помолчав, говорю я и очень хочу, чтобы она послала меня к черту. — Что скажешь?
— Что я должна подумать. Я еще не решила, что буду делать дальше, — натягивая одеяло до подбородка, отвечает Саша. — Рожать от тебя — сомнительное удовольствие. Все, уходи. Я устала, и у меня очень болит голова.
— Я напишу тебе, — поднимаясь, говорю я. Хочу поцеловать ее на прощание, но потом передумываю. Вдруг придумает себе что-то, чего быть н может. — Выздоравливай.
На виллу приезжаю поздно. Отец с Дашей в гостиной играют в шахматы, Томы с ними нет. Не решаюсь у них спрашивать, дома ли она. Проще заглянуть к ней в спальню.
— Ты чего такой бледный? Заболел? — оторвавшись от шахматной доски и бросив взгляд на меня, спрашивает Даша.
— Умер, — устало плюхаясь в кресло, отвечаю я.
— А, ну это все объясняет, — бодро отвечает Даша. — Захочешь воскреснуть — ужин пока на столе и еще теплый. Можешь не благодарить.
— Спасибо, я попозже поем, — отвечаю я.
— Что-то Тамара загуляла, — бросив взгляд на часы, замечает отец. — Поздно уже для прогулок в одиночестве.
— У нее свидание с Виктором, — заговорщически произносит Даша, и меня словно кипятком обдает с головы до ног. Вздрагиваю, но надеюсь, что никто этого не заметил.