— Ламмерт, не надо, — она упёрлась руками в его торс, обтянутый толстым зимним дуплетом. Но он не заметил.
Напротив, в губы Герти впился его рот, из которого противно несло пивным духом. Герти замолотила кулачками по его широкой груди.
Безрезультатно.
Ко всему прочему под кроватью завозился Дедрик!
«Ламмерт убьёт его…» — от отчаянья Герти сильно сжала зубы.
— С-сука, — отпрянул Ламмерт. — Больно же! — он утёр оттопыренную губу рукой и тупо уставился на красный след крови.
— Мало тебе, развратник! — намеренно громко ответила Герти, чтобы заглушить не утихающую возню под кроватью. — Пришёл, не извинившись! Облапал так, будто я — твоя шлюха! И когда?! В тот день, когда я проводила в иные миры родителей!!! На что ты рассчитывал? Что я буду просто не в состоянии дать отпор?! — разойдясь, Герти вывалила на него всё, что думала и под конец уже просто кричала сквозь слёзы. — Ты мерзок! Уйди! Ты просто противен мне!
«И это сущая правда… О, боги, как он мог?!» — Герти закрыла лицо руками и только по ощущениям поняла, что Ламмерт упал к её ногам и обхватил колени, спрятанные под слоями юбок.
— Прости меня, Герти… Я не хотел… Я просто подумал, что раз ты теперь свободна, и никто…
— …не может за меня постоять? — девушка всхлипнула.
— Никто не смеет указывать тебе, что делать… — он поднял голову, — то мы будем вместе.
Герти мгновенно представила себе, как именно это будет.
Отчётливо. Без иллюзий. Со всеми шепотками за спиной и неспособностью Ламмерта отстоять перед людьми её честь и достоинство.
— Ламмерт… я не хочу, — она тяжело вздохнула. — Не хочу жить, как мама.
Юноша отстранился. Поднялся на ноги и отошёл на шаг, окинув Герти с ног до головы.
— Но я люблю тебя, — он снова подошёл к ней.
— Ламмерт, пожалуйста… — Герти перехватила его руки.
— Ну хочешь, я женюсь на тебе? — он снова опустился перед ней, на этот раз на одно колено.
— Хочу! Но твоя мать и дядя…
— Никто не посмеет мне возразить, — он самонадеянно ухмыльнулся, и глаза его засияли превосходством.
— Но…
— Слово ландграфа — закон, малышка. — Ламмерт сунул руку за пазуху и вынул оттуда церемониальный венец.
Серебряный, грубой выделки, венец этот, больше походил на обод. В толстых металлических лапках сидели разновеликие камни с плохой огранкой — четыре изумруда и рубин по центру. Время не пожалело корону ландграфов Кёрберов, чуть гнутая и кривоватая она была испещрена множеством мельчайших царапин, оставшихся от множества чисток. И всё равно тёмный налёт намертво въелся в выемки креплений.
В течение столетий род Кёрберов креп и богател, его наследники много раз могли себе позволить сменить венец на более изящный и густо усыпанный драгоценностями. Но вместо этого они бережно хранили самый первый.